слезами.
Элен упаковывала чемодан, собираясь отправиться домой, когда Ник Палмерс вошел в палату. На ней была лишь хлопковая рубаха с застежкой спереди, едва доходящая до середины бедер. Элен заметила его вдруг потемневший взгляд, пробежавший по ее полуобнаженной фигуре, и покраснела. Как всегда, тело ее реагировало на присутствие Палмерса по-своему, не считаясь с волей хозяйки. Странно и непонятно! Разве нормально желать мужчину, когда ты едва оправилась после родов? В последние дни у Элен было достаточно времени, чтобы подумать о своем поведении и пожалеть о допущенных промахах и ошибках. Она поступила глупо и трусливо, решив ничего не говорить Нику о беременности, но тогда это казалось ей единственно возможным вариантом. Бесполезно изводить себя упреками. Теперь важно другое: рано или поздно Палмерс должен узнать о том, что она не намерена расставаться с дочерью. Узнав об этом, Николас, конечно, заявит о своих правах на девочку. В этом сомневаться не приходится. Значит, и для ребенка, и для них было бы лучше, если бы между Элен и Ником установились нормальные, вежливые отношения, без бурных выяснений отношений.
— Привет,— поздоровалась Элен.
Николас пристально взглянул на нее, стараясь, видимо, угадать, в каком она настроении.
— Привет,— спокойно ответил он и, кивнув на колыбельку, спросил: — Как Эвелин?
Элен улыбнулась.
— Превосходно, как мне кажется, хотя я...
— Машина ждет внизу,— коротко сообщил Палмерс.
— Для чего?
— Отвезти тебя домой, для чего же еще? Или ты думаешь, что я мог позволить тебе вызвать такси?
Гордость Элен была задета, она вскинула подбородок: он дал понять, что у нее в целом мире нет человека, на которого она могла бы положиться.
— Спасибо, но за мной заедет Клиф Рэддинг.
Палмерс помрачнел.
— Стало быть, он зря проедется.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты едешь со мной, вот что я хочу сказать. Может быть, ты все же оденешься?
Почувствовав себя загнанной в угол, Элен кивнула, прикусив губу, и решила делать то, что он скажет. Не стоит продолжать пререкаться с Ником, он может ответить, и ответить жестоко.
— Будь любезен, отвернись,— напряженно попросила она.
— Не слишком ли вы опоздали со скромностью? — последовал немедленный ответ, но все же мужчина подчинился. Элен надела лимонного цвета шелковую блузку и серую юбку в складку, с радостью убедившись, что все оказалось впору.
— Можешь поворачиваться,— разрешила она.
Николас прищурился, глядя, как женщина проводит щеткой по шелку черных волос, и в тот момент, когда густые пряди, взлетев, упали на грудь, не мог удержать возгласа восхищения.
— Ты понесешь Эви или предоставишь это мне? — спросил он, явно нервничая.
Вспомнив, с какой нежностью он держал ребенка, Элен улыбнулась.
— Ты можешь нести ее, если хочешь.
Он скривил губы — похоже, эта гримаса становилась для него привычной.
— Конечно, хочу.
Все медсестры высыпали в холл родильного отделения, чтобы попрощаться с Николасом Палмерсом. Неудивительно, он оставил им не только шампанское, шоколад, фрукты и цветы, но и весьма внушительный чек в Сестринский Благотворительный Фонд, предназначив деньги на устройство Рождественского бала, и тут же был приглашен на него в качестве почетного гостя.
Элен наблюдала за обменом любезностями с растущим чувством беспокойства, которое, как ни трудно ей было в этом признаться, весьма походило на ревность.
***
Возле подъезда знакомого черного лимузина не было видно. Внимание Элен привлекла блестящая зеленая, как жук, машина марки «бентли». Шофер в униформе распахнул перед ней заднюю дверь, и она села. Следом за ней в салон пробрался и Николас с Эвелин на руках. Он осторожно уложил девочку в специально вмонтированную колыбельку. Элен чувствовала себя еще более смущенной.
— У тебя другая машина. Я думала, та — большая черная...
— У меня их несколько.
— И в каждой, полагаю, есть колыбельки?
— Во всех неспортивных моделях. Я установил колыбельки на прошлой неделе. Мне это кажется весьма удобным.
Элен проглотила комок. Не удивительно, ведь он собирался удочерить Эвелин. Однако это было до того, как она решила оставить девочку себе.
— Николас... Он нахмурился.
— Давай не будем начинать этот трудный разговор в машине, Элен. При сложившихся обстоятельствах благоразумнее подождать, пока мы приедем домой.
— Благоразумнее? — раздраженно переспросила она, недовольная его менторским тоном, а еще больше снисходительной манерой обращаться к. ней. Элен демонстративно отвернулась к окну. Не стоит опускаться до ссоры. Ты же решила вести себя с ним сдержанно-вежливо, напомнила она себе. Может быть, тебе будет нелегко, но постараться все же стоит.
— Очень любезно с твоей стороны подвезти нас домой.
— Не стоит благодарности,— ответил он с явной издевкой.
Однако шофер свернул не в тот район Лондона, где жила Элен.
— Куда мы едем? — испуганно спросила она.
— В Кью.
— Почему в Кью?
— Потому что я там живу.
— Николас, я хочу домой.
— И это тоже мы должны обсудить. Но не сейчас, позже.
Элен стало ясно, что говорить с ним сейчас бесполезно, и остальной путь они проделали в молчании. Машина остановилась перед огромным двух-фронтонным домом с окруженным нарядной чугунной оградой садом. Идя к дому по покрытой гравием дорожке, Элен не могла не залюбоваться им. Здесь было все: и могучие столетние дубы, и жимолость, и огромные клумбы роз, и заросли душистого горошка. У самого входа на фоне белой кирпичной стены, словно театральные декорации в волшебном спектакле, возвышались дельфиниумы и шток-розы. Элен очень понравился сад; она даже вообразить не могла, что можно жить среди такого великолепия. Интересно, у Николаса есть садовник? Кто сотворил всю эту красоту? Но и сам хозяин, подумала Элен, не мог не участвовать в создании на территории этого шумного загрязненного города цветущего рая. Ирония судьбы. Как же мало знает она об отце собственного ребенка!
Войдя в дом, Элен уже не была так поражена, как в саду. Высокие потолки, продуманное расположение комнат. В центре просторного, отделанного панелями темного дерева холла стояла детская коляска, в которой улыбалась роскошная кукла с длинными шелковистыми волосами.
Элен резко обернулась.
— Что происходит, Николас? Зачем ты меня сюда привез? Для чего притащил сюда детские вещи?
Палмерс усмехнулся.
— Я привез Эви сюда, потому что у тебя ей негде даже спать. Ты не позаботилась ни о чем для малышки! Ни одного чепчика, ни одной пеленки! Впрочем, это неудивительно. Ты же решила избавиться от нее как можно скорее...
Пронзенная болью до самого сердца, Элен схватила его за руку.
