лакеем.
— Это лорд Линч вошел? — спросил мужчина.
— Да, это был его светлость, — ответил лакей.
— Передайте ему письмо. Отдайте прямо в руки, понятно? Никто больше не должен видеть письмо ее светлости.
Последние слова мужчина проговорил почти шепотом, однако, Друзилла услышала все. Она заметила, как мужчина сунул в руку лакея монету и, развернувшись, исчез в темноте.
Повинуясь какому-то бессознательному порыву, не отдавая себе отчета в своих действиях, Друзилла выскочила из экипажа. Она проследовала за направившимся в холл лакеем.
— Отдайте мне письмо, — властно приказала она
— Это для его светлости, мисс, — начал протестовать лакей.
— Я сама передам ему, — сказала Друзилла и забрала конверт.
Лакей с изумлением наблюдал, как, взломав печать, она распечатывает письмо. На листке было всего несколько слов.
«
Друзилла дважды перечитала записку, сложила листок, сунула его за корсаж платья и вернулась к экипажу.
— Черт бы ее побрал! — в ярости пробормотал она. — Никак не может оставить его в покое! Она все испортит! Герцогу станет известно, и разразится скандал! Я не допущу этого. Я остановлю ее, чего бы это мне ни стоило!
Она оглядела площадь, и ей показалось, что за деревьями проступают расплывчатые очертания экипажа.
Еще мгновение она размышляла, потом решительно запахнула накидку и направилась в сад, отделявший дом от площади. Ей пришлось пробираться через густые заросли сирени, ее туфельки вязли в мягкой земле.
Она оказалась права. На площади стояла карета, запряженная одной лошадью.
Несомненно, подумала Друзилла, герцогиня сидит в карете и ждет Вальдо, и эта встреча может наделать гораздо больше неприятностей, чем предыдущие.
Друзилла подбежала к карете и распахнула дверцу.
— Я хочу поговорить с Ч … — начала она, но тут грубые руки схватили ее и втащили внутрь.
Она не успела закричать, не успела сообразить, что происходит, как на голову ей натянули мешок и швырнули на сиденье, а карета рванула с места.
На какое-то время Друзилла онемела от неожиданности, кроме того, ей не хватало воздуха, и от подученного удара у нее перехватило дыхание.
Она открыла было рот, пытаясь позвать на помощь, но резкий грубый голос заставил ее промолчать:
— Это не мужик, это какая-то баба. А он говорил, что должен быть джентльмен.
— Я знаю, — ответил другой голос, — он еще говорил, что, если светлость будет сопротивляться, стукнуть его по башке. Что же нам делать с этой дамочкой?
— На помощь! — наконец закричала Друзилла. — На помощь! Произошла ошибка!
Ее голос звучал слабо и отдаленно через плотную ткань мешка.
— Может, стукнуть ее? — спросил один из бандитов, и она тут же замолчала.
— Не знаю. Она такая маленькая, ты может убить ее, — ответил другой.
Внезапно Друзилла осознала, что ей грозит большая опасность, и решила молчать.
— Она уже не сопротивляется, — сказал бандит, — может, в обморок упала?
— А, может, умерла? — предположил второй, в его голосе послышался испуг. — Мы довольно сильно ее швырнули. Но я ж не думал, что это баба. Я-то ждал какого-то важного мужика — как он и предупреждал.
— И я.
— Думаешь, мы ошиблись?
Наступила тишина.
— Давай спросим, — проговорил, наконец, один них. — И если нам придется стукнуть ее, я сделаю очень осторожно.
— Может, снимем мешок? — предложил второй.
— Нет, не надо. Давай узнаем, что нам делать дальше.
Друзилла поняла, что сидящий рядом с ней мужчина поднялся. Он высунулся в окно и начал переговариваться с кучером.
— Слушай, Чарли, возвращаемся к его милости!
Друзилла не шевелилась. Она вся взмокла, ей не хватало воздуха, она не могла двигаться в этом мешке, спеленавшем ее с головы до ног. О сопротивлении не могло быть и речи.
Кроме того, ее напугало слово «стукнуть», она боялась, что бандит может по ошибке попасть ей в лицо, а не по голове.
Дорога заняла всего несколько минут. Карета катила очень мягко, и Друзилла поняла, что «его милость» живет в фешенебельном квартале города.
Наконец они остановились.
— А ее с собой возьмем? — спросил мужской голос.
— Лучше пойдем и расскажем, что случилось. Не можем же мы бросить эту бабу в реку, пока не узнаем, правильно ли это.
Мужчина выбрался из кареты, и тут Друзилла услышала так хорошо знакомый голос:
— Какого черта вы вернулись? Вы должны были уже давно отделаться от него!
— Нет, сэр, дело обстоит по-другому. Вы говорили, что к карете подойдет джентльмен, а подошла дама.
— Дама? Что вы этим хотите сказать?
Друзилла слышала визгливые склочные нотки, столь характерные для Юстаса в те минуты, когда он был чем-то расстроен или разозлен.
— То, что и говорю, сэр, дама подошла к двери, только после того, как мы втащили ее внутрь, мы поняли, кто это.
— Дураки! Идиоты! Никому ничего нельзя поручить! Дайте мне посмотреть.
Друзилла услышала, как шаги приблизились карете, и поняла, что Юстас заглядывает внутрь.
— Она или в обморок упала, или померла, сэр, — ответил второй мужчина, остававшийся в карете.
— Умерла? Вы что, стукнули ее?
— Нет, сэр, просто немного помяли, когда натягивали на голову мешок.
На мгновение воцарилась тишина, и Друзилла напряженно ждала, боясь пошевелиться.
— Так бросить ее в реку? — робко спросил бандит.
— Идиоты, пустоголовые кретины! Верните ее назад! — взвизгнул Юстас. — Отвезите ее обратно! Оставьте ее на Беркли-сквер! Все решат, что на нее напали грабители.
— А как быть с джентльменом, сэр?
— Забудьте о нем, на сегодня вы достаточно поработали.
— А наши деньги?
— Деньги! О каких деньгах вы говорите? Я заплатил вам половину, как и обещал, и ни пенса больше. Вы этого не заслужили, провалив все дело.
— Мы не виноваты!
— Тем хуже, вы, подонки! Отвезите ее назад и возвращайтесь, но только пешком — я не хочу, чтобы в столь поздний час вы разъезжали в карете. Пешком, понятно?
— Да, сэр.
— А если вы не поторопитесь, вы ничего не получите. «Сапожники», безмозглые болваны! Вам нельзя
