Но если знаешь ты по слуху одномуИль по одним мечтам поэтов вдохновенныхБлаженство, странное для всех непосвященныхИ непонятное холодному уму,Блаженство мучиться любви палящей жаждой,Гореть па медленном, томительном огне,Очей любимых взгляд ловить случайный каждый,Блаженство ночь не спать, а днем бродить во сне…Но если никогда, печальный и усталый,Ты ночь под окнами сиявшей ярко залыНеведомых тебе палат не проводил,Доколе музыка в палатах не стихала,Доколь урочный час разъезда не пробилИ освещенная темнеть не стала зала;Дыханье затаив и кутаясь плащом,За двери прыгая, не ожидал потом,Как отделяяся от пошлой черни светской,Вся розово-светла, мелькнет она во мгле,С усталостью в очах, с своей улыбкой детской,С цветами смятыми на девственном челе…Но если никогда ты не изведал муки,Всей муки ревности, когда ее другойСвободно увлекал в безумный вальс порой,И обвивали стан ее чужие руки,И под томительно-порывистые звукиОбоих уносил их вихорь круговой,А ты стоял вдали, ревнующий, несчастный,Кляня веселый бал и танец сладострастный…Но если никогда, в часы, когда заснетС дворцами, башнями, стенами вековымиИ с колокольнями стрельчатыми своимиГромадный город весь, усталый от забот,Под мрачным пологом осенней ночи темной,В часы, как смолкнет все и с башни лишь огромной,Покрытой сединой туманною веков,Изборожденной их тяжелыми стопами,Удары мерные срываются часов,Как будто птицы с крыш неровными толпами;В часы, когда на все наляжет тишина,В часы, когда, дитя безгрешное, онаЗаснет под сенью крил хранителей незримых,Ты, обессилевший от мук невыразимых,В подушку жаркую скрываясь, не рыдалИ имя милое сто раз не повторял,Не ждал, что явится она на зов мученья,Не звал на помощь смерть, не проклинал рожденья…И если никогда не чувствовал, что взгляд,Взгляд женщины, как луч таинственный сияя,Жизнь озарил тебе, раскрыл все тайны рая;Не чувствовал порой, что за нее ты рад,За эту девочку, готовую смеятьсяПри виде жгучих слез иль мук твоих немых,Колесования мученьям подвергаться, —Ты не любил еще, ты страсти не постиг,
<1853, 1857>
«Прости меня, мой светлый серафим…»
Прости меня, мой светлый серафим,Я был на шаг ужасного признанья;Отдавшись снам обманчивым моим,Едва я смог смирить в себе желаньеС рыданием упасть к ногам твоим.Я изнемог в борьбе с безумством страсти,Я позабыл, что беспощадно строгЗакон судьбы неумолимой власти,Что мера мук и нравственных несчастийЕще не вся исполнилась… Я могЗа звук один, за милый звук привета,За робкий звук слетевший с уст твоихВ доверчивый самозабвенья миг, —Взять на душу тяжелый гнет ответаПеред судом небесным и земнымВ судьбе твоей, мой светлый серафим!Мне снился сон далеких лет волшебный,И речь младенчески приветная твояВ больную грудь, мне влагою целебнойЛилась, как животворная струя……Мне грезилось, что вновь я молод и свободен…Но если б я свободен даже был…….
