Наконец, общество было в сборе. Карли спустилась в кают-компанию. Она старалась на всякий случай держаться подальше от хозяйки яхты: вдруг та узнает свой костюм…

А гости уже совсем распоясались. Некоторые в открытую принимали наркотики, и взрывы хохота делались все громче и пронзительнее. Кое-кто уже начал вести себя совсем бесцеремонно. Какой-то магнат, никого не стесняясь, обхаживал подвернувшуюся под руку девицу, и та беззастенчиво поощряла его ласки.

Карли подобные сцены не внушали ничего, кроме отвращения. А наркотики она всегда считала настоящей отравой. На примере своей сестры видела, к чему может привести зависимость от них.

Внезапно кто-то схватил ее за руку, и, обернувшись, Карли увидела незнакомого мужчину. Незадолго до этого она слышала, как он с кем-то говорил по-русски…

— Идем со мной. — Он явно был пьян.

— Извините, я не гость. Я здесь на работе, — вежливо, но твердо ответила девушка, стараясь высвободиться.

— Отлично. Вот и поработай… в постели, — хриплым голосом потребовал незнакомец. — Хорошо заплачу.

Карли ощутила приступ тошноты. Неужели все мужчины так смотрят на женщин — как на товар, выставленный для продажи? Как на вещь, которой можно попользоваться? Или это ее собственная вина? Может, она чем-то привлекает таких мерзавцев…

— Ничтожество!

Она поморщилась, как от пощечины, услышав оскорбление.

— Ты ничтожество, ясно? Мусор…

Она внезапно ощутила чужое горячее дыхание на щеке.

Карли уже собиралась потребовать, чтобы наглый тип немедленно ее отпустил, как вдруг, оглянувшись, увидела: Рикардо Сальваторе стоит неподалеку и пристально наблюдает за ними.

Ему же прекрасно известно, кто она такая, напомнил себе миллиардер со злостью. Тогда почему он сгорает от ревности, когда видит, что Карли позволяет кому-то другому прикасаться к себе? И какого черта он протискивается сквозь толпу — лишь бы оказаться к девушке поближе?

Ведь он уже видел, как по-хозяйски обхватил ее какой-то хлыщ. Так зачем вмешиваться?

Ко всему прочему, развязный парень наверняка и купил ей одежду — отвратительный наряд. В общем, эти двое подходят друг другу. И Карли заслужила все, что ждет ее впереди…

Но с другой стороны, как она посмела отвергнуть его, Рикардо Сальваторе, и предпочесть ему наглого потного толстяка, который лапает ее своими жирными руками? У нее что, совсем нет гордости? Достоинства? Неужели можно так низко пасть?

— Эй! Ты!

Карли уставилась на другого мужчину, столь грубо обратившегося к ней, и поняла, что это один из приятелей вцепившегося в нее типа.

— Сколько ты хочешь?

Он уже достал кошелек и полез за деньгами.

Но тут к этим двоим неожиданно присоединился третий. Выглядел он совершенно по-другому. Выше ростом, стройнее, намного интеллигентнее. И стоило ему резко бросить несколько слов, как первые двое тут же испарились. Карли облегченно вздохнула.

— Прошу прощения за моих соотечественников. Надеюсь, вы не сочтете всех русских невежами и грубиянами по вине этих двоих?

Карли была вынуждена признать, что спасший ее молодой человек весьма любезен и хорош собой.

— Разумеется, нет, — заверила она.

— Вы здесь одна?

Внезапно их кто-то толкнул, и мужчина протянул руку, загораживая Карли от разгоряченной публики. А девушка внезапно ощутила себя хрупкой и уязвимой. Вместе с тем, она не привыкла, чтобы к ней относились так покровительственно.

— Я здесь с командой устроителей вечеринки, — пояснила она новому знакомому.

— О, так это вам мы обязаны удовольствием присутствовать на столь роскошном торжестве?

Русский был просто очарователен.

— Отчасти и я… — Карли осеклась, заметив, что к ней направляются Сара с метрдотелем. — Прошу меня простить, — обратилась она к мужчине, — но мне нужно работать.

— М-м, я видела, ты болтала с Игорем. Мариелле это не понравится, — предупредила девушку Сара, когда они решили все деловые вопросы и остались одни. — Она уже мечтает о нем, как о потенциальном четвертом муже. Правда, ей придется постараться, потому что претенденток на его миллиарды и без нее хватает. Боже, как мне все надоело, — вздохнула она. — И почему я не могу уволиться и вернуться домой?

— Так почему же? — спросила ее Карли.

— Раскрою секрет. Здесь есть один мужчина, которого я хочу и не могу заполучить, — печально отозвалась Сара. — Слушай, мне нужно выпить. Скоро вернусь…

Карли стояла и смотрела ей вслед, когда рядом неожиданно появился Рикардо.

— А где же твой очередной поклонник?

Девушка застыла. И прежде чем смогла сказать хоть слово в свое оправдание, он продолжил со злостью:

— Какого черта ты ему позволила покупать себе эти тряпки? Выглядишь дешевкой. — Он явно не собирался ее щадить. — Вот и получай по заслугам. Жирный тип ведь уже готов был тебя перепродать своим дружкам, насколько я понял…

Карли вспыхнула.

— Презираю тебя! И к твоему сведению…

— Рикардо, дорогой, так вот ты где!

Девушка вздохнула с облегчением, когда кто-то отвлек от нее Сальваторе. Только бы не Мариелла… Уже косилась на одеяние Карли с явным подозрением. Но это была именно она.

По счастью, внезапно вернулась Сара и, оценив ситуацию, тут же бросилась на помощь Карли.

— Мариелла! Карли не устает благодарить тебя за щедрость, ведь ты так вовремя пришла к ней на помощь! Я ей сказала, что ты всегда очень добра к людям и прекрасно понимаешь, как тяжело пришлось девочке, когда у нее украли чемодан… Я знала, ты не станешь возражать, если я позволю бедняжке позаимствовать кое-что из твоих старых вещей, которые мы все равно отложили для благотворительной распродажи, помнишь? Ты говорила, они тебе сейчас велики…

Неприкрытая лесть подействовала, и враждебность на лице Мариеллы сменилась улыбкой. Разумеется, отметила про себя Карли, каждому нравится, когда его прославляют как героя и замечательного человека.

— Ну, конечно, я люблю помогать, — прощебетала бывшая модель. — Хотя мои вещи вам явно тесноваты, дорогуша. Я ведь куда стройнее… — И тут же забыла про Карли, обернувшись к Рикардо. — Пойдем, я познакомлю тебя с интересными людьми…

После того как они, наконец, ушли, Сара облегченно вздохнула.

— Уф… Надеюсь, ты не в обиде, что я тут наговорила всего? Но она могла закатить скандал…

— Нет, конечно, я не в обиде, — отозвалась Карли.

Она жалела лишь об одном: не увидела, какое лицо было бы у Сальваторе, если бы Мариелла