- Ярмарка, где продают одежду. Медведь не свернул с пути. Тогда я поднял козлиную тушу и кинул ему, надеясь, что он остановится и примется за еду. Но он продолжал семенить. Враждебных намерений я в нем не разглядел, скорее он напоминал старичка на прогулке. Но что-то раньше не попадалось мне старичков с такой тяжелой походкой, и мистера Мильтона начала бить дрожь. Он схватил меня за руку и повлек в тень скалы. «А теперь бегом», - шепнул он. «Только если вы побежите со мной вместе». - «Куда слепцу соревноваться с медведем? Ты что, рехнулся? Вперед». - «Нет. Я останусь с вами».
Медведь был уже рядом, и я чуял его дыхание, вонючее, как вчерашняя соленая рыба. И тут мистер Мильтон поднялся из нашего убежища, выпрямился и вскинул по направлению к зверю правую руку. Вот на такой манер. Глаза слепые, волосы всклокочены - Гог и Магог, скажу я тебе, точно бы испугались. Нет, Кейт, обещаю не вопить, я только чуточку повышу голос. «Прочь, мерзкий зверь, - вскричал он, - отродье Цербера и непроглядной ночи! Прочь! Ищи укрытья там, где тьма заботливо простерла крылья. Прочь, говорю я, прочь!» Животное уставилось на него, потом облизнуло себе лапу и, повернувшись, бегом потопало в лес позади нас.
У меня дух захватило от удивления. «Что это - магическое заклинание?» - «Да». Мистер Мильтон тяжело дышал.
Я знаю, в каком возбуждении он произносит речи. Потом долго не может успокоиться. Он вспотел?
- Еще бы! Утер лицо рукавом того самого плаща, который я добыл для него из воды, и говорит: «В этой глуши мы как две свечи, разгоняющие тьму. Ладно, Гусперо, я взбодрился от своих собственных слов. Спроси меня, что нам делать дальше». - «Что нам делать дальше, хозяин?» - «Странствовать по лесам и пустошам, по холмам и долам! Я буду следовать за твоими юными стопами, поскольку слепота обрекает меня на то, чтобы тащиться в хвосте. Иными словами, дорогой Гусперо, побредем вперед. Проложим путь по этим западным полям».
Я замечал уже прежде, что слова для него - вроде спиртного для пьяницы, но ни разу еще он при мне не упивался так собственной речью.
«И куда же мы направимся, сэр?» - «От беспорядочных движений тоже иной раз бывает польза, Гусперо. Но мы не должны уклоняться от того, что назначила судьба. Мы пойдем вперед, полагаясь на помощь Провидения. Леса нехоженые ждут и новые луга. А что, еда у нас кончилась?» Я собрал куски жареного мяса, которые бросил медведю, и мы с жадностью на них накинулись. В тот вечер мы бок о бок сидели у огня.
- В точности как мы сейчас, да, Гус?
- Тогда не было так уютно, Кейт. Я собрал немного деревяшек, выброшенных на берег, и раздувал костер, а он шипел и потрескивал в тишине. Хозяин сидел молча и, казалось, глядел в самую сердцевину огня. Что ему там виделось, кроме, разве только, жара?
- Разные истории, Гус, как любому из нас. Иногда, сидя со мной, он рассказывал о древних временах. О прежних королях, о городах, ушедших под землю. Мистер Мильтон обожает всякие развалины.
- В тот вечер он сам был как развалина. «Холодает, - проговорил он, плотнее запахиваясь в свой новый плащ, и мы опять замолчали. Я начал мурлыкать какую-то мелодию, но он продолжил говорить, словно и не делал перерыва. - Надеюсь, нас не занесло слишком близко к арктическому поясу. Это была бы беда. Ты как - окостенел?» Я, не удержавшись, прыснул. «Что это значит?» - «Окоченел. Замерз. Задубел от холода». - «Нет-нет. По мне так сейчас достаточно тепло». - «Выходит, ты не окостенел?» - «Если вам угодно так выразиться». - «Угодно».
Мы снова замолчали, и он склонил голову набок, прислушиваясь к огню. Мне нравилось наблюдать за ним в такие минуты и гадать по лицу и движениям, о чем он думает.
- Ох, Гус, знаю. Когда он дергает носом, это значит - собирается сказать что-нибудь смешное. Когда на лбу появляется складочка - припоминает цитату. А когда большая складка - придумывает что-то свое. Я верно говорю?
- Да, Кейт. В таких случаях он сильно морщит лоб. «Как ты думаешь, Гусперо, ожидает ли нас на западе золотой век?» - «Разве что злой человек, сэр». - «Нас привела в здешнюю глушь некая сильная направляющая рука. С каким намерением это сделано, я не вполне понимаю, да и должен ли? Что нам следует знать, то Бог откроет». Едва он замолк, как из леса донесся жутчайший вой. Можно я повою, Кейт? Вот. Сразу полегчало на душе.
«Что это за нечеловеческие звуки?» - спросил хозяин. Волосы у меня встали дыбом. «Звериный вой, сэр». - «Хищников, что рыскают в ночи?» - «Думаю, это волки». - «Затуши огонь. - Он содрогался всем телом, словно наглотался ртути. - Гаси костер, живее!» Я загасил костер шляпой, и мы оба, трясясь от страха, оказались в темноте. «Мне приходилось слышать, - шепнул он, - как они нападали на путников в Германии. В здешней глуши они, наверное, еще свирепей?» - «И что же нам делать, сэр?» - «Молиться. - Хозяин забормотал себе под нос. - Кто привел меня сюда, тот меня отсюда и выведет. - Он был ни дать ни взять лавочник, подсчитывающий свои доходы. - Наставь меня, что претерпеть смогу и как повиноваться должен. Кто терпеливей страждет, тот на большее способен».
Я всполз на скалистый выступ и вгляделся в ночь. Там и сям среди деревьев мелькали фонарики, но, ясное дело, Кейт, это были глаза тех самых рыщущих волков. Они снова подняли вой, на который, казалось, вся земля вот-вот откликнется звоном, как церковные колокола, но мистер Мильтон сумел овладеть собой. «Они удаляются, - сказал он мне твердо. - В сторону от берега. Слава Создателю». Знаешь ведь, что он всегда бывает прав? Я снова разжег костер, и мы заснули.
На следующий день началось наше путешествие по незнакомой местности. Прежде всего мы преклонили колени в молитве. Я помолился только самую малость, но, пока хозяин раскачивался на пятках, успел упаковать в мешок хлеб и сыр. Потом я взял хозяина за руку и повел его прочь от берега. Он спотыкался о раковины и камешки, но я, вроде мула, сохранял гордое равнодушие, хотя он то и дело вскрикивал. «Что тут за камни?» - спросил он. «Да так, сэр, галька». - «Я бы сказал, что это валуны и булыжники. Скоро я превращусь в отбивную, начиная с ног. - У него испортилось настроение, и он вдруг напустился на меня. - Когда ты наконец перестанешь крутить себе волосы, как швея нитку! Ты меня отвлекаешь. - Я по-прежнему держал его за руку, так что он почувствовал мои движения. - Верно, Спаситель пробыл тридцать дней в пустыне. Я должен научиться следовать Его божественному примеру». - «Для начала неплохо бы следовать за мною, сэр. Там впереди ровная тропа». Утес был премилый, похожий на холмы у нас в Излингто- не, и я повел хозяина наверх.
- Они ведь не больше наших девонширских холмов? До чего же они красивые, Гус. Я по ним скучаю.
- У нас в Лондоне холмов немного, Кейт, но у нас есть Корнхилл - «Хлебный Холм».
- У нас есть верещатники, где рыщут дикие звери.
