«Как хорошо он знает Розу!» — подумала Флора.

— Это будет зависеть от обстоятельств, — сказала она.

Брайан наклонился вперед, вступая в разговор:

— Я уже предлагал Розе не возвращаться завтра в Лондон и остаться здесь на неделю. Но моя идея была отвергнута. Я получил отказ.

— Как же так! — в голосе миссис Кроутер звучало искреннее возмущение. — Мне кажется, Брайан подал замечательную идею. Устройте себе небольшие каникулы, Роза. Отдохните. Мы позаботимся о том, чтобы вам не было скучно. Что вы на это скажете, доктор Кайл?

— Я думаю, что Розе нигде не приходится скучать, — сухо сказал Хью. — Вряд ли ей нужна наша помощь.

— Но подумайте, как это было бы приятно миссис Армстронг…

Но если миссис Кроутер не услышала в словах Хью ничего особенного, то Флора сразу распознала оскорбительный намек. Она почувствовала, что краснеет от смущения и злости. Ее бокал был полон, она взяла его и выпила залпом, словно мучимая нестерпимой жаждой. Опуская пустой бокал на стол, она заметила, что ее рука дрожит.

Подали следующее блюдо, похожее на запеканку с тушеным шпинатом и картофельным пюре. Флора ужаснулась: неужели это все можно съесть? У бокового столика Изабель, которая помогала миссис Уотти обслуживать гостей, поставила несколько тарелок на небольшой поднос и направилась к двери. Миссис Кроутер выследила ее своим орлиным взглядом и окликнула:

— Куда это вы, мисс Армстронг?

Изабель остановилась и улыбнулась.

— Я собираюсь отнести поднос Таппи. Я обещала подняться к ней и рассказать, как проходит ужин.

Хью встал, чтобы открыть для Изабель дверь.

— Передайте привет от нас, — сказала миссис Кроутер, и ее слова были поддержаны общим гулом голосов.

— Конечно, — пообещала Изабель и вышла.

Хью закрыл за ней дверь и снова занял свое место. Энтони, который тоже вернулся за стол, поинтересовался, поставил ли Хью на зимнюю стоянку свою яхту.

— Да, — ответил Хью. — На прошлой неделе я поставил ее к Джорджи Кэмпбеллу. Кстати, я виделся с ним позавчера, и он спрашивал о тебе, Энтони, и о твоей невесте.

— Пожалуй, надо познакомить с ним Розу.

Под влиянием вина Флора преодолела смущение, но оскорбительные слова Хью Кайла все еще мучили ее. Тем не менее, она решила вступить в разговор и холодно спросила:

— А какая у вас яхта?

Он ответил, всем тоном давая понять, что она вряд ли разбирается в том, о чем спрашивает:

— Водоизмещением в семь тонн, оснащенная гафелем.

— И вы держите ее в Ардморском яхт-клубе?

— Нет, на стоянке в Тарболе.

— Наверное, она стала совсем старушкой, — вставил Брайан.

Хью послал ему ледяной взгляд.

— Ее построили в тысяча девятьсот двадцать восьмом году.

— Старушка.

— Здесь что, у всех есть яхты? — спросила Флора. — Я имею в виду, все ходят под парусами?

Хью отложил в сторону нож и вилку и, с таким видом, как будто объясняет что-то туповатому ребенку, сказал:

— На западном побережье Шотландии едва ли не лучшие в мире условия для парусного спорта. Было бы глупо жить здесь и не пользоваться этим преимуществом. Но надо понимать, что делаешь. Иметь опыт и некоторые знания, чтобы справиться, скажем, со штормом в двенадцать баллов за мысом Арднамерхан. Это не то же самое, что сидеть в гавани Монте-Карло, в одной руке держа стакан джина с тоником, а в другой — блондинку в бикини.

Миссис Кроутер рассмеялась.

— Вы ходили на яхте этим летом? — холодно спросила Флора.

Хью снова взялся за нож и вилку.

— Почти нет, — угрюмо признался он.

— А почему?

— К сожалению, нет времени.

— Видимо, вы очень заняты?

— Занят! — Миссис Кроутер не могла слушать молча. — Это не то слово. Во всем Тарболе нет человека, который работал бы больше доктора Кайла.

— Таппи считает, что вам следует взять ассистента, — сказала Флора.

На Хью это не произвело никакого впечатления.

— Таппи пытается руководить мной с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

— Извините, — вкрадчиво сказал Брайан, — но мне кажется, ее постигла в этом печальная неудача.

Воцарилось ледяное молчание. Казалось, даже миссис Кроутер потеряла дар речи. Флора посмотрела на Энтони, ища помощи у него, но он разговаривал с Анной. Тогда она положила нож и вилку, очень тихо, как будто шуметь было запрещено, и снова взяла свой бокал вина.

Взгляды Брайана и Хью схлестнулись и застыли. Затем Хью сделал глоток вина, поставил бокал и негромко произнес:

— Все неудачи — это мои неудачи.

— Но, разумеется, Таппи совершенно права, — беззаботно продолжил Брайан. — Возьмите себе ассистента. Молодого, энергичного, честолюбивого выпускника университета. Если все время работать, можно стать скучным.

— Лучше быть скучным, чем никчемным, — бросил ему Хью.

Флора поняла, что надо срочно вмешаться в разговор, пока мужчины снова не сцепились.

— Неужели… неужели вам никто не помогает? — спросила она у Хью.

— У меня есть медсестра, — резко сказал он. — Она делает уколы и перевязки. Очень хорошая помощница.

Флора представила себе сестру в накрахмаленном переднике, крепкую, полногрудую, молодую и по- деревенски хорошенькую. Наверное, она влюблена в доктора. Почему бы нет? Хью Кайл хорошо сложен, пожалуй, даже красив. Быть может, он понравился и Розе. Она начала флиртовать с ним, он воспринял это серьезно, а потом испытал горькое разочарование.

Дверь в столовую открылась, и вошла Изабель, извинившись за долгое отсутствие. Она заняла свое место за столом, рядом с мистером Кроутером, который любезно встал и отодвинул для нее стул.

— Как Таппи? — вразнобой справлялись гости.

— Отлично. Всем шлет привет. И еще она просила передать кое-что Розе.

Все повернулись к Флоре, радостно улыбаясь, затем снова обратили взгляды к Изабель, ожидая услышать, что же именно просила передать Таппи.

— Она считает, — четко произнесла Изабель, — что мы должны уговорить Розу задержаться здесь. Энтони может вернуться в Эдинбург один, а Роза пока останется в Фернриге. — С сияющим лицом Изабель повернулась к Флоре. — Я считаю, что это замечательная идея, и надеюсь, Роза, ты останешься.

О, коварная Таппи.

Флора почувствовала себя так, как будто она стоит на сцене, ослепленная огнями рампы, и тысячи глаз смотрят на нее. Она не знала, что делать. Посмотрев на Энтони, она увидела в его лице отражение собственного смятения. Молча умоляя его о помощи, она попыталась что-то сказать, с трудом узнавая свой голос:

— Я… вряд ли я…

Энтони отважно бросился на ее защиту.