Бен Джонсон, никогда не прощавший обид, спародировал Марстона в пьесе «Всяк в своем нраве». Джонсон не мог поступить иначе. Ему уже досталось от Шекспира. В «Генрихе V» персонаж по имени Ним постоянно повторяет: «Вот в чем соль», и это явный намек на один из излюбленных приемов Джонсона. Меланхолика Жака из комедии «Как вам это понравится», изливающего в длинных речах свою печаль, часто принимают за сатирическое или, скорее, добродушно- юмористическое изображение самого Джонсона.

Джонсон не отличался покладистым нравом. В «Празднествах Цинтии», поставленных в 1600 году, он выставил на посмешище Марстона, а также его коллегу Томаса Деккера; первого он обозвал сластолюбивым гулякой, второго — самонадеянным бахвалом. В следующей своей пьесе, «Рифмоплет», он высмеял Марстона как ремесленника и плагиатора. Марстон пошел в контратаку, выпустив пасквиль на Джонсона — пьесу «Как вам угодно», где Джонсон предстал самодовольным и наглым неудачником. В своей обычной решительной манере Джонсон вызвал Марстона на дуэль; учитывая, что у него уже стояло на большом пальце клеймо за убийство, это было отчаянным безрассудством. Возможно, он догадывался, что Марстон не примет вызов. Джонсон искал его по тавернам и в конце концов нашел. Марстон вытащил пистолет, но Джонсон выхватил его и ударил им Марстона. Эта история мигом облетела Лондон: Джонсон повсюду ее рассказывал.

Деккер возобновил перепалку в «Биче сатирика» («Satiromastix»), где вывел Шекспира в образе распутного сэра Адама Прикшафта, драматурга, а Джонсона высмеял еще более жестоко, представив его придворным сочинителем-неудачником. Тем не менее «Слуги лорда-камергера» приняли «Бич сатирика» к постановке. С этого момента литературная вражда из «войны поэтов» превратилась в «войну театров».

Возникла проблема с актерами-мальчиками. И Марстон, и Деккер писали свои сатирические и издевательские пьесы для мальчиков из школы Святого Павла. Детские труппы имели долгую историю; в начале правления Елизаветы они преобладали на лондонской сцене. Со временем стало гораздо больше профессиональных театров, они изрядно потеснили труппы, состоящие из мальчиков, но к концу 1590-х годов вместе с модой на сатиру к ним вернулась популярность. Они играли большое количество «бранных пьес»[324], и современник осуждал тех, кто «вкладывает свои горькие и обличительные речи… в уста детей, полагая, что юный возраст дает право безнаказанно браниться самым жестоким образом». Мальчики играли во взрослых сатирах уже давно. Во многом театр обязан этой традицией Джону Лили; его пьесы основывались на классической истории и легендах. Действие «Празднеств Цинтии» и «Рифмоплета», в числе других пьес «войны поэтов», также разворачивалось на античном фоне. Вероятно, близость детских трупп ко двору и церкви, а также их независимое положение обеспечивало им относительную защищенность от нападок властей и Тайного совета. Дети, исполнявшие роли взрослых, являли собой необычайное зрелище. Они подражали взрослым, подбирая для этого особые ключи. Мальчик, играя взрослого, придавал чувствам предельную остроту, а эмоции и навязчивые мысли выражал более четко. В театральной культуре того времени, поощрявшей изощренную выдумку и изобретательность, игра мальчиков на сцене казалась вдвойне притягательной.

Однако почему все-таки «Слуги лорда-камергера» решились поставить «Бич сатирика» Деккера, где в карикатурном виде изображался Бен Джонсон? Непосредственную причину обнаружить нетрудно. Джонсон начал писать для «Детей Королевской часовни» в Блэкфрайерз. Возможно, между ним и взрослыми актерами разгорелась перепалка или даже возник серьезный конфликт в связи с постановками пьес «Всяк в своем нраве» и «Всяк вне своего нрава». Вероятно, труппа лорда-камергера отклонила новую пьесу, предложенную Джонсоном. Ожидал ли он, что «Празднества Цинтии» будут исполняться в «Глобусе»? Впрочем, была и другая причина для раздражения. Руководители детских трупп подчеркивали свои «высокие» связи и особое положение частных театров. Драматурги, сочинявшие для них пьесы, не отказывали себе в удовольствии посмеяться над «простыми актерами» публичных театров. Джонсон также относился к числу этих насмешников. В пьесах, написанных им для «Блэкфрайерз» он с издевкой говорил о «простых актерах», об «обветшалых гобеленах в публичных театрах» и о тех, кто «рвется играть на этих скверных подмостках». Он также обвинял актеров в «безнравственности, мошенничестве, распутстве». Актеры «Глобуса» воспользовались случаем и отомстили.

Возможно даже, что именно Шекспир сочинил для «Бича сатирика» сцену с Горацием — Джонсоном, где тот трудится над сочинением оды, вызывая смех публики. Автор трилогии «Парнас»[325] упоминает «назойливого парня» Бена Джонсона и пишет, что «славный парень Шекспир так его прищучил, что ему придется умерить свои амбиции». Позднее Бен Джонсон в прологе к «Рифмоплету» горестно сетует на «некоторых людей с хорошими задатками», которых убедили «вести такую порочную жизнь». В этот период Джонсон находился не в самом хорошем расположении духа. В самом «Рифмоплете» он упрекал «Глобус» за непристойность пьес, а актеров — за лицемерие и глупость. Но об одном из них упомянуто особо, и он назван «гордецом»: «Ты богатеешь, не так ли, и обзаводишься собственностью?» Того же актера он высмеял за его герб и дал понять, что его настоящую родословную следует искать в «Законе о мошенниках и бродягах», регулировавшем деятельность актеров. Поводом к насмешке послужил следующий факт: осенью 1599 года семейство Шекспиров попросило разрешения соединить его герб с гербом благородного рода Арденов.

Шекспир не ответил Джонсону прямо. Это было не в его обычае. Полемика с Джонсоном по поводу детских трупп нашла отражение в «Гамлете» самой театральной из шекспировских пьес. Розенкранц замечает Гамлету что «там имеется выводок детей, маленьких соколят, которые кричат громче, чем требуется, за что им и хлопают прежестоко; сейчас они в моде и так честят простой театр — как они его зовут» что вследствие этого «одно время за пьесу ничего не давали, если в этой распре сочинитель и актер не доходили до кулаков»[326]. Гамлет отвечает в несвойственной ему рассудительной манере, что мальчикам не следует компрометировать «простых актеров», ибо они сами могут ими когда-нибудь стать.

Спор вскоре утих, и главные противники стали снова работать бок о бок. Ссора на поверку оказалась «шумом из ничего»: Ричард Бербедж сам сдал театральную площадку «Блэкфрайерз» «Детям Королевской часовни»; явные соперники приносили неплохой доход совладельцу «Глобуса», так что, возможно, «война театров» была всего лишь частью рекламной кампании с целью привлечения зрителей.