тоже говорилось как о «дружелюбном Шекспире» в чьих пьесах «комедиант скачет, тогда как трагик стоит на цыпочках», и таким образом, «все довольны». Под «всеми» подразумевался новый король.
ГЛАВА 76
Монарх совершил торжественный въезд в столицу своего королевства 15 марта 1604 года. Это стало грандиозным событием в немалой степени еще и потому, что лондонцы праздновали окончание чумы, наконец покинувшей город. Именно по этому случаю Шекспир с товарищами получили по четыре с половиной ярда пурпурной ткани; по-видимому, они должны были принять участие в праздничном шествии по улицам Лондона, от Тауэра до Вестминстера. Это было историческое событие для Шекспира: он прошел по городу, вскормившему его. Возможно, Шекспир или кто-то из собратьев по театру произнес речь у одной из триумфальных арок. Их соперник Эдвард Аллейн, «гений» Лондона, его духовный наставник, также выступил с речью. Выступил, вероятно, в последний раз, потому что в том же году он ушел из актерской профессии. Процессии у Бишопсгейта и Фенчерч-стрит продумали и организовали Томас Деккер и Бен Джонсон. Сочиняя обращение к королю, Деккер явно позаимствовал кое-что у Шекспира:
Томасу Мидлтону также велели написать стихотворное приветствие к этому знаменательному дню, а вот Шекспира в списке авторов хвалебных речей нет, и это кажется странным. Вряд ли он мог отказаться от такой чести. Возможно, его воспринимали как мастера другого жанра. Специально к торжествам Стивен Харрисон выстроил семь триумфальных арок в романском стиле; там были фонтаны, огни и живые статуи. (Позднее, в «Зимней сказке», Шекспир сам использовал идею ожившей статуи.) Эти празднества были самым настоящим театральным зрелищем, основательно продуманным, с толпами народа и шумом, которого не выносил новый король.
В первый год его царствования «Слугам короля» отводилась совсем другая роль на королевской службе. Двенадцать «слуг» летом 1604 года произвели в королевские камердинеры; в августе им поручили развлекать чрезвычайного посла Испании и его свиту из 234 человек, прибывших в Лондон, чтобы заключить мирный договор. Две с лишним недели посольство провело в Сомерсет-Хаусе, дворце королевы. У Шекспира и его друзей не было определенных обязанностей, и возможно даже, что сам Шекспир уклонялся от них; коль скоро он бросил актерское ремесло, в нем, вероятно, не нуждались. Тем не менее актеры исправно являлись во дворец, играя роль придворных и способствуя украшению общества. Их могли попросить показать представление. Однако никаких записей о том, что труппа играла какую-либо пьесу, не осталось; актеры получили всего по г шиллинга в день.
«Слуги короля' гастролировали весной и летом 1604 года; на май и июнь, например, они уехали в Оксфорд. Как мы установили, Шекспир, скорее всего, с ними не поехал. В это время он закончил две пьесы, «Отелло» и «Мера за меру»: в конце года, в ноябре и декабре соответственно, их представили при дворе. Поскольку публичные театры открылись в апреле, одна из этих пьес, а может быть, и обе впервые были показаны в «Глобусе». Это были первые постановки после возвращения труппы из Хэмптон-Корта. Поговаривали о том, что «Отелло» и «Мера за меру» — мрачные пьесы мрачного времени: в обеих — чума и смерть королевы, а горькая и безнадежная история Анджело и Изабеллы — словно продолжение трагедии Отелло и Дездемоны. На самом же деле они создавались в дни народного ликования по поводу восшествия на престол нового короля, когда Шекспир поднялся на высокую ступень общественной лестницы.
«Слуги короля» забавляли чрезвычайного испанского посла в то время, когда Шекспир придумывал «мавра» («the Moor») Отелло. «The Moor» — слово испанского происхождения, а Родриго и Яго носят явно испанские имена. Когда Шекспир писал эту пьесу, Испания собиралась изгнать из страны мавров, которые составляли значительную часть населения. Мавры, как и евреи, оказались жертвами европейских национальных предрассудков. В Лондоне также было большое поселение мавров, сбежавших от преследования испанцев. Елизавета I издала указ против «большого количества негров и темнокожих мавров, которые проникли в королевство со времен конфликта между Ее Величеством и королем Испании»[353].
В 1600 году ко двору Елизаветы прибыл посол берберского короля; этот мавр привлек к себе всеобщее внимание и стал предметом восхищения. Шекспир имел возможность видеть его и даже с ним беседовать. Он играл при дворе в рождественские дни, и посол присутствовал на спектакле. Во время пребывания в Англии мавр позировал портретисту, и его образ, исполненный сдержанного достоинства, вероятно, произвел впечатление на Шекспира, который воплотил его черты в своем Отелло. Этот мужчина сорока двух лет, кажется, всегда начеку, словно его кто-то преследует. Ошибочно приписывать Отелло африканское или индийское происхождение, как это часто делается в современных постановках. Он из мавританского рода, у него оливковая кожа, и Шекспир называет его «черным» только символически, ради театрального эффекта. Создав Шейлока, Шекспир наделил его сложным характером; ко времени появления «Отелло» драматургу стал более интересен герой, выступающий в роли «козла отпущения». Впрочем, будет ошибкой полагать, что Шекспир преследовал какие-то гуманистические цели. Его острый глаз и стух прежде всего помогали ему создавать драматическую интригу.
В «Отелло» встречаются и другие современные автору сюжеты, хорошо знакомые зрителям, которые пришли на первое представление пьесы. Король Яков относился к Испании благосклонно; поэтому Шекспиру с товарищами и поручили развлекать испанского посла в Сомерсет-Хаусе. Также по всей Европе разошлась вполне достоверная история о прежнем короле Испании, Филиппе II, который был безумно ревнив и в приступе ревности задушил свою жену в постели. Более того, подозрения у него возникли, когда он увидел платок, который она случайно уронила. Слишком схожие сюжеты, чтобы быть просто совпадением. То, что действие происходит на Кипре, тоже объяснимо. Кипр, изначально венецианский протекторат, более тридцати лет был оккупирован турками, а потому представлял угрозу и для Испании, и для Венеции. Король Яков даже сочинил об этом поэму.
Получается, Шекспир написал пьесу, выразив в ней заботы и интересы своего господина. В годы правления Филиппа III отношения между Испанией и Венецией по-прежнему оставались напряженными. Некоторые комментаторы уверяют нас, будто Отелло олицетворяет Испанию, а Дездемона — Венецию, однако это преувеличение. Хотя, несомненно, Шекспир был очарован Испанией, она Притягивала его воображение словно магнитом. Драматург, сочинявший новую пьесу, превратился в сосуд, до краев наполненный Испанией.
Итак, неверно полагать, будто Шекспир никогда не писал пьес о своем времени. Пьеса «Отелло» была очень актуальной, в ней отражались современные события. Шекспир прочел новые переводы по интересовавшей его теме, в том числе «Всемирную историю» Плиния и «Географическую историю Африки». Он читал также «Государство и правительство Венеции» сэра Льюиса Льюкнора. Эти книги появились соответственно в 1601,1600 и 1599 годах, так что можно себе представить, как Шекспир обходил книжные прилавки в поисках свежих изданий для работы. Книготорговцы охотно рассказывали о новых поступлениях, кроме того, Шекспиру могли сообщать о последних модных новинках его высокородные покровители. Но у него имелся собственный способ отбора книг. По «Отелло» можно судить о том, что, изучая определенную тему, Шекспир смотрел только книги, имевшие прямое отношение к предмету. Он искал «местный колорит», а также мелкие детали и характерные выражения.
Вопрос о том, насколько Шекспир был образован, — непростой для большинства комментаторов. Возможно, его знания можно охарактеризовать короткой фразой: он знал столько, сколько ему нужно было знать. Он не обладал обширными познаниями. Как мы убедились, в школе он познакомился с классической литературой и, работая над пьесами, обращался к Овидию и Вергилию, Теренцию и Плавту. Он читал по-
