какую-то ледяную жидкость. Альфонс был совсем маленьким, но уже тогда, прежде чем сесть на свой стульчик, вынужден был проверять, нет ли там «пукающей подушки». Попытка открыть любую банку с горчицей заканчивалась тем, что из-под крышки выскакивал черт на пружинке.

Тристан слушал с удивлением, но кивал, чтобы подбодрить собеседника.

— Не стоит и говорить о головках камамбера, которые гудели, как автомобильный клаксон, или о фальшивых мышах, подложенных мне в постель. Отец утверждал: «Смеяться необходимо!»

Альфонс вспоминал детство с явным удовольствием. Он полагал, что получил талант веселиться по наследству, так как его мать тоже была из породы весельчаков. Она обладала особым даром — умела сочинять каламбуры.

— Мама увлекалась абстрактным юмором, тем, что англичане называют «nonsense» [51], а папа более грубыми шутками на тему политики, национальных различий или секса. Но ведь эти две школы прекрасно дополняют друг друга, не так ли?

Альфонс Робике продолжал рассказывать о своем безоблачном детстве. Отец начинал каждый день с какой-нибудь остроты, и мать старалась придумать что-нибудь в ответ. Каждый вечер, прежде чем лечь в постель, отец выдавал то, что называл лучшим снотворным, которое принесет приятные сны: «веселенькую историю», которая заставляла всех смеяться до упаду. Он не уставал повторять: «Хороший смех стоит бифштекса, и от него не толстеют».

К тридцати пяти годам, пережив несколько разочарований в любви и работе, Альфонс решил посвятить свою жизнь двум любимым хобби: он стал отпускать желающим алкогольные напитки и шутки.

Пропустив еще стаканчик, хозяин кафе признался, что так и не встретил свою половину, а большинство девушек, с которыми он встречался, впадали в уныние, стоило ему объявить: «Ну, кто расскажет хороший анекдот?» У Альфонса не было детей, и он завидовал отцу, который сумел найти ту, которую называл «единственной женщиной с настоящим чувством юмора».

Время от времени Тристан Маньяр делал записи в блокноте, чтобы его собеседник ничего не заподозрил.

Альфонс Робике объяснил, что раскладывает карточки с анекдотами в коробки из-под обуви, сортируя по темам, датам и, главное, по «сезонам». Ведь для каждого «сезона» характерна мода на свои анекдоты. Например, про блондинок: «Что такое искусственный интеллект? Это когда блондинка красится!» Или про слонов: «Как слон слезает с дерева? — Садится на листик и ждет осени!»

Тристан не смог удержаться, чтобы не засмеяться вместе с Альфонсом, а тот, не переведя дыхания, продолжил:

— Мужчина входит в зоомагазин и спрашивает, есть ли у них говорящий попугай. Продавец говорит: есть, он несет квадратные яйца. Мужчина говорит: но мне нужен просто говорящий попугай… Продавец отвечает: так он, когда откладывает очередное яйцо, всегда говорит: «Ай!»

Тристан умоляюще сложил руки в знак того, что все понял и не нужно иллюстрировать анекдотами специфику каждого «сезона»… Однако Альфонс был очень дотошным и продолжал перечислять «сезоны»: был период, когда в моде были анекдоты про венгров. А до него — про бельгийцев. А до него — про шотландцев. А до него…

Альфонс Робике показал посетителю обувные коробки, которыми были заставлены полки за его спиной, над бутылками со спиртным.

— Духовное рядом с винным духом, — скаламбурил хозяин кафе.

Он схватил одну коробку и показал Тристану ее содержимое — множество карточек, на каждой номер и дата, когда был рассказан записанный на ней анекдот.

— Я также записываю имя того, кто рассказал мне анекдот, — говорил Альфонс. — И ставлю оценку. Вот, например, анекдот про кроликов, которые играют в покер, «О черт! — сказал кролик приятелю. — Ты съел все трефы!»[52] Мне его рассказал… — Он надел очки, чтобы прочитать имя. — Жежен! Это Эжен Шаффанель, парикмахер, который работает вон там, на углу. Этому анекдоту я поставил тринадцать баллов из двадцати.

— А вы знаете, откуда взялся анекдот про телеведущего? — вдруг спросил Тристан.

Альфонс Робике снял очки и нахмурился:

— Про телеведущего? Хм… Есть несколько анекдотов на эту тему.

Тристан глубоко вздохнул. А затем медленно и четко произнес:

— Это тот, где в конце оказывается, что ведущий в прямом эфире и…

— Ах да! Анекдот, сделавший знаменитым Тристана Маньяра?

— Гм-м… Да.

На секунду Тристан испугался, что Альфонс узнает его, но владелец «Встречи друзей» уже рылся в другой коробке, которую снял с самой верхней полки.

— Да… Тристан Маньяр! Ну и ну… Такая трагедия! Бедный парень. Быть на вершине славы и вдруг — фюить, исчез. Узнают ли когда-нибудь, что с ним случилось? Я думаю, что он сбежал с какой-нибудь девчонкой. Влюбился по уши и понял, что больше не может вынести груза популярности. Он нашел ключ к счастью. Чтобы жить счастливо, нужно жить тайно от других. Должно быть, живет со своей девчонкой где- нибудь в шале высоко в горах, и они там развлекаются с утра до ночи.

— Вы правда так думаете?

— Конечно. Человек совершает глупости как раз из-за любви. Я убедился в этом на собственном опыте. Однажды я тоже хотел исчезнуть, потому что влюбился. Та брюнетка была слишком молода для меня. Ах, плутовка, ну и задала она мне жару! Она стала для меня как наркотик! Любовь — это на шаг не доходя до смерти. А юмор… Это вообще не по той дороге!

Придя в восторг от собственных слов, хозяин кафе поспешил их записать. Затем он снова принялся перебирать карточки, наконец вытащил одну и потряс ею:

— Ага… Вот она. «Телеведущий». В первый раз я услышал этот анекдот семь лет назад. Его рассказал Феликс Джанико, программист. Он бывает здесь каждое утро: «большой-кофе-с-молоком-булочка-с- изюмом-апельсиновый-сок».

— Можно узнать его адрес?