чуду, а девушка говорит:

— Да, да, это я, твоя невеста!

И они бросились друг другу в объятия.

А у дворца тем временем собралась толпа поглазеть на свадьбу принца Антонио с обезьяной. Вдруг видят — выходит он рука об руку с писаной красавицей, — все так и обомлели. Обезьяны тоже были неподалеку — на деревьях, на крышах, на карнизах и подоконниках. И когда молодая чета проходила мимо, они спускались, вертелись волчком и тут же превращались в людей: кто стал дамой в накидке и со шлейфом, кто — кавалером в шляпе с пером и при шпаге, кто — монахом, кто — крестьянином, кто — пажом. И все они двинулись вслед за женихом и невестой и проводили их к венцу.

После свадьбы король открыл ларчики с подарками. В ларчике жены Джовани оказалась живая птичка; просто чудо, как она могла просидеть взаперти так долго. Птичка держала в клювике орешек, а из орешка торчало золотое перышко.

Когда король открыл ларчик жены Антонио, оттуда тоже выпорхнула живая птичка. В клювике у нее была ящерка — и как только она там умещалась! А во рту у ящерки был орешек — и как только он туда попал! А внутри орешка лежало сто локтей узорчатого тюля!

Король уже собирался объявить Антонио своим наследником, и Джовани стоял рядом, пригорюнившись, но тут жена Антонио и говорит:

— Антонио не нужно отцовского королевства. Я приношу ему в приданое свое королевство: ведь он, когда женился на мне, избавил всех нас от колдовства!

И весь обезьяний народ — теперь уж в человечьем обличье — радостно приветствовал своего короля Антонио. Джовани унаследовал королевство отца, и все они зажили в мире и согласии.

Так и жили они без печали,

А мне ничего не дали.

Монтале

У одного бедняка умерла жена и оставила ему хорошенькую дочку по имени Розина. Бедняк с утра до ночи работал, а присматривать за девочкой было некому. Вот он и решил снова жениться; вторая жена тоже родила ему дочку, и назвали ее Ассунтой. Была она дурнушкой. Девочки вместе росли, вместе ходили в школу и гуляли, но всякий раз Ассунта возвращалась домой злая-презлая.

— Мама, — говорила она, — не хочу я больше играть с Розиной. Кто нас ни встретит, всякий только ее и хвалит: и красивая она, и румяная, и ласковая, а мне говорят, что я черна, как головешка.

— А что за беда, если ты черноволосая? — утешала ее мать. — Ты вся в меня, я ведь смуглая. В этом и есть твоя красота.

— Вы, мама, думайте, как хотите, — не унималась Ассунта. — А я все равно с Розиной ходить не стану.

Мать души в Ассунте не чаяла, — видит, что она от зависти чуть не лопается, и спрашивает:

— Как же мне помочь твоему горю?

— Пошлите Розину пасти коров, — отвечает Ассунта. — И велите ей спрясть фунт пеньковой кудели. А если вернется она домой без пряжи и с голодными коровами, надавайте ей колотушек. Сегодня колотушки, завтра колотушки — этак она живо подурнеет.

Хоть и не хотелось матери делать этого, все же уступила она капризам дочери, позвала Розину и говорит:

— Не смей больше ходить с Ассунтой. Будешь теперь пасти коров и запасать для них траву, а еще будешь прясть в день по фунту кудели. Смотри у меня, если вечером вернешься без пряжи, а коров пригонишь голодными, я тебе задам хорошую трепку. Мое слово твердое.

Не привыкла Розина, чтоб ей так грубо приказывали, и от удивления слова не могла вымолвить. Но мачеха уже схватилась за палку, и пришлось девушке покориться.

Взяла она пряслице, полное кудели, и погнала коров в поле. Идет и приговаривает:

— Коровушки мои, коровушки! Как запасу я вам травы, когда мне надо спрясть кудель? Хоть бы кто мне помог!

Тут самая старая корова повернула голову и говорит:

— Не печалься, Розина. Иди за травой, а мы тебе кудель и спрядем и смотаем. Ты только скажи:

Под вечер коровы напаслись вволю, Розина пригнала их домой и поставила в стойло. На голове она принесла большую охапку травы, а в руке держала клубок пряжи. Как увидела это Ассунта — от злобы чуть не задохнулась. Говорит она матери:

— Завтра опять пошлите Розину коров пасти, но дайте ей два фунта кудели, а если она не спрядет всего — пусть отведает палки.

Но и на этот раз довольно было Розине сказать:

и вечером коровы были сыты, трава запасена и два фунта кудели спрядены и смотаны в клубки.

Ассунта вся позеленела и спрашивает:

— Как это ты успеваешь сделать все за один день?

— А так, — отвечает Розина. — Есть ведь добрые сердца на свете. Мне помогают мои коровушки.

Ассунта скорей побежала к матери.

— Мама, пусть завтра Розина сидит дома и хозяйничает, а я с коровами пойду. Дайте и мне кудели.

Согласилась мать, и поутру Ассунта погнала стадо пастись. В руке она держала хворостину и хлестала коров что было сил. Как дошли они до луга, Ассунта навила пеньку на рога коровам. А коровы стоят себе, не шелохнутся.

— Вы что? Прясть не хотите? — закричала Ассунта и давай хлестать их хворостиной пуще прежнего. Коровы замотали головами и вмиг порвали и спутали всю кудель. Остался от нее ком пакли.

Но Ассунте все неймется. Говорит она матери однажды вечером:

— Мама, что-то мне редьки захотелось. Пусть Розина ее надергает у соседа в огороде.

Чтоб угодить дочке, мать велела Розине пойти за редькой на соседский огород.

— Как же это? — взмолилась Розина. — Неужто вы хотите, чтоб я воровала? Никогда я такого не делала. Да ведь, если сосед увидит, что к нему ночью в огород залезли, он стрелять станет!

А Ассунте только того и надо. Теперь она стала сама в доме командовать и говорит сестре:

— Иди, иди, а не то палкой угощу!

Побрела бедная Розина в темноте, перелезла через забор в чужой огород, но вместо редьки ухватила репу. Тянет-потянет ока репу, наконец вытащила; шарит, а под ней жабье гнездышко, и в нем — пять