Что поэтство, которое свыше, Звёзды сербости сыплет сюда, Звёзды лирики Сопротивленья Наглой силе разбоя и лжи. Крыша едет — для ангелов пенья, Им спасибо за сербость скажи, И, звезду надевая изгоя, Остуди оккупантов апломб, И не будь элегантней разбоя Их свободы с гламурностью бомб!..

ВОТ УЖАС ВЕДЬ КАКОЙ!

Когда Гомер был жив, его совсем не знали В Америке, в Германии, в Испании, в Албании, Во Франции, в Италии, в Норвегии и в Дании, Тем более — в Австралии, в Китае, в Мавритании, Совсем его не знали, никто его не видел, Никто о нём не слышал, о нём не говорил, — Вот ужас ведь какой!.. Газеты всей планеты прошляпили портреты Гомера с Пенелопой, со Сциллой и Харибдой, С Циклопом и Кентавром, с Еленою Прекрасной, С ужасною Химерой, с распутными богами, А также с берегами, где бегает руно, Где бегает оно, с копытами, с рогами, Такое золотое — как яйца Фаберже. И ни один фотограф не бегал за Гомером, Не снял его с левреткой В какой-то позе редкой, А шлягеры Гомера с предлинною строкой Имели низкий рейтинг районного масштаба — Вот ужас ведь какой!.. Его улучшить имидж (по-русски — вид и образ) Могли бы, дав Гомеру гастроль за рубежом, В Америке, в Германии, в Испании, в Албании, Во Франции, в Италии, в Норвегии и Дании, Тем более — в Австралии, в Китае, в Мавритании, Хиты его и шлягеры укоротив ножом, — Тогда бы разошёлся он огромным тиражом, И все о нём бы слышали, о нём бы говорили, Его боготворили, бы гладили рукой, Любили бы — как водку, икру, автомобили, Футбол, Лазурный берег, брильянты, рестораны, (Вот так чтоб их любили хотят иные страны!), Но тот Гомер не хочет никак укоротиться — Вот ужас ведь какой!..

«Эти строки не завинчены болтами…»

Эти строки не завинчены болтами, Звукосмыслами стандарта мирового, Их сороки наболтали за бортами, На морозе размораживая слово. Их сороки на морозе минус сорок Разморозили прискоком и раскачкой, — Знаешь, Гоголь, эти брички на рессорах На морозе минус сорок стали жвачкой, Потому что без жевательной резинки Нет империи, — нужна ей, Гоголь, склейка, Та резина пузырей во рта корзинке, Без которой дух не писает, как лейка. На морозе минус сорок наши птички Забывают, что империя — в каюке И что мимо на рессорах скачут брички, Души мёртвых выбирая, словно брюки.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату