постигает самого себя. Истина ему интересна только до тех пор, пока неизвестна, и тривиальные следствия его не привлекут.
Вообще это исследователь, и идти дважды по одной и той же тропинке ему не приходится, а если бы и пришлось, то сам он за прошедший интервал времени изменится настолько, что по тропинке во второй раз пройдет уже совершенно другой человек. Ему скучно со всеми, кто не меняется или хотя бы не меняется при его появлении.
Если его привлечет собственный внутренний мир, он будет исследовать его самые дальние и неприступные части, подвергнется там совершенно реальным опасностям, от кого-то спасется, кому-то поможет и вернется во внешний мир, обладая реальными новыми умениями — такова природа автодидакта. Его учителям будет с ним очень трудно и они дадут ему много самостоятельности — в основном в порядке самообороны: иначе им придется начать интенсивно меняться и обучаться невесть чему самим.
В гармоничном варианте Сатурна кармически предлагается эволюция практического поведения человека: от отрицательного героя сказки к доброму волшебнику, осуществляющему общее руководство сказочным сюжетом, или, если проработка идет не в том направлении, к злому его собрату; если же она вовсе не ведется, то человек в глазах окружающих практически превращается во второстепенного сказочного персонажа: захудалую кикимору, мелкого бесенка, заштатного лешего или спившегося домового.
Сатурн в знаке покажет область, где человек никогда не будет чувствовать себя уверенно (даже если он внешне убедит себя в обратном или предпримет иные компенсаторные действия); Здесь ему нужно всю жизнь учиться и помогать другим в ситуациях, где у него самого многое неблагополучно.
Это область испытаний на практике, и кармически предполагает, что человек к ним готов, даже если он сам придерживается иной точки зрения. Нередко тяжесть, а главное — широта и глубина опыта, полученного в сатурновских сферах, превосходит все, что он мог предположить, и здесь же обнаруживается выход за рамки того образа 'я', к которому человек привык и с которым надежно отождествился. Чем сильнее это отождествление, тем тяжелее переносится опыт, доказывающий его ложность и ограниченность.
Комплексы Сатурна многообразны; у них, однако, есть общее происхождение: неуверенность человека в себе как способном преодолеть возникающие на практике, то есть в реальной жизни, препятствия, увидеть и сделать то, что в самом деле надо; это условно можно назвать
Это трудный аспект, поскольку время от времени Бог лично Сам является инспектировать жизненные позиции человека — по крайней мере, так ему кажется; впрочем, полной уверенности в том, что это именно Бог, а не дьявол, у человека нет… иногда она появляется, но некоторое время спустя.
Испытания на практике — как себя, так и своих творений — этот человек воспринимает, по крайней мере, подсознательно, очень серьезно: они затрагивают его глубоко, будоражат экзистенциальную картину мира и заставляют в ней что-то менять — часто ломая установившиеся жизненные позиции, переосмысливая старые ценности и вводя новые, трансформируя большие программы деятельности и принципы поведения.
Если человек не принимает подобные изменения сам, добровольно (а это бывает очень редко), Сатурн после некоторого времени ожидания и намеков дает сильное овновское включение, и у человека (как ему кажется, на пустом месте) возникают колоссальные неприятности, общий смысл которых заключается в том, что с имеющейся системой жизненных ценностей и позиций жить дальше не получится.
На низком уровне проработки это может быть человек, совершенно подавленный жизнью и с нигилистически-негативной системой ценностей, убежденный в том, что любое дело на практике проваливается, а положительная ценность оборачивается своей противоположностью; проработка дает большие душевные силы и то, что называется широтой души, то есть умение и желание воспринять чужие ценности даже тогда, когда первоначально странны и непонятны.
Комплекс Эмигранта: в столкновении с настоящими ценностями мои терпят фиаско.
Если овновский Сатурн показывает человеку на практике, насколько его ценности соответствуют идеалу, то Сатурн в Тельце продемонстрирует несоответствие поступков принципам, а конкретных дел — ценностям и жизненным программам, которые ведет человек.
Если, однако, вы попытаетесь указать тельцовскому Сатурну на эти несоответствия сами, то, весьма вероятно, натолкнетесь на ожесточенное сопротивление и даже враждебность: в своих сатурновских проблемах многие люди предпочитают разбираться сами, без помощников — и не без оснований: вспомним, что сделали с Иваном-дураком старшие братья, когда он оказался удачливее их.
Тельцовский Сатурн может быть скован в каузальном потоке: что называется, тяжел на подъем; в то же время ему нужно помнить, что в его конкретных услугах и делах кто-то отчаянно нуждается, и не думать о своем несовершенстве в их исполнении. Часто над этим человеком тяготеет жесткое чувство долга, который осознается им очень узко и во многом прямолинейно, но в поисках правильного понимания и более гибкого исполнения своих обязанностей он может открыть и понять для себя очень многое, в том числе и не связанное прямо с предметом своих забот.
Этому человеку трудно поверить в себя; над ним постоянно висит вопрос: 'А способен ли ты на практике сделать что-нибудь стоящее?' — и отвечать приходится не словом, а делом; комплекс же эмигранта заключается в тайном страхе, что ответ на этот вопрос окажется полностью отрицательным.
Этому человеку придется вплотную столкнуться с проблемой взаимонепонимания между людьми, особенно на материале совершенно разной, до несовместимости и прямой противоположности, трактовки ими одних и тех же событий. И ему самому в первую очередь будет далеко не всегда очевидно, как следует понимать и толковать события, а в тех случаях, когда интерпретация покажется ему единственно возможной, ему следует быть особенно осторожным, так как весьма вероятно, что это ловушка и все обстоит противоположно или внеположно видимости.
Испытания этого человека и всего, что он делает, на практике пойдут в первую очередь через интерпретацию его жизненных трудностей и поступков и оценку его собственных ментальных интерпретаций каузальных тупиков. Поэтому весьма вероятно, что он будет бояться и избегать ментальных оценок (как своих, так и чужих) — но в то же время именно совершенствуясь в них, он найдет ключи к расширению своего сознания в целом.
Сатурн это всегда вызов и приглашение к путешествию в опасную волшебную страну — в данном случае построенную с целью преодолеть догматизм ментального восприятия человека; примет он этот вызов или нет, зависит, однако, от него самого.
Комплекс эмигранта: 'Когда со мной и вокруг меня начинает происходить что-то важное, и, возможно, опасное, я никак не могу этого правильно понять.'
Этот аспект приглашает человека к практикуму такого рода: умеете ли вы испытывать разные чувства в связи с одними и теми же мыслями? Если нет, то рачий Сатурн устроит вам ситуации (или провокации — можно смотреть на это по-разному) с целью преодоления эмоционального догматизма в восприятии.
Здесь расширение сознания идет с помощью расширения спектра эмоциональных медитаций — и часто совсем не добровольно, а через страдания. Собственно говоря, страдать может любое тело, но астральное делает это особенно ярко, поэтому Сатурн в Раке виднее и выразительнее, чем в любом другом
