убийца, мне ясно как божий день, но когда Шакти говорит, что он невиновен, ей почему-то хочется верить.
Шэрон Санденс, жительница Северной Дали. Женщина легкого поведения. Ее отец - индеец, мать - белая. Ютится в вагончике на отшибе городка. Едва сводит концы с концами. Живет на пособие по безработице, получает продовольственные талоны, а летом продает туристам поддельные индейские украшения. Ей около тридцати. В прошлом она жила в Лос-Анджелесе, тусовалась с «Ангелами Ада» и отсидела в федеральной тюрьме штата Вашингтон за торговлю кокаином. Она сошлась с Калебом Хэггом, они вместе проводили время, выпивали. У них часто случались драки. Он ее поколачивал, но так с ней раньше поступали и некоторые другие сожители.
Дневник Шэрон
Мой девиз: «Жизнь без бухла - не жизнь». Каждое утро мне хреново. Ненавижу этот городишко и его жителей. Ненавижу этот проклятущий штат и весь чертов Дикий Запад. Пусть катятся к дьяволу. Всех ненавижу, и себя тоже. Себя - особенно.
Белые и индейцы считают, что я плохая. Нечистая, мол. Как будто от этой чертовой крови что-то зависит.
Да, я отсидела. Да, я лягу в постель с любым, кто мне проставится. Я пью, я шлюха, но мне плевать.
Говорят, это я кончила Хэгга. Слушайте, это не я. У меня бы не хватило мозгов обставить все так, чтобы в тюрьму загремел этот мужик из Калифорнии. Если я кого и убью, об этом сразу все узнают. Я баба простая - буду таскаться с башкой от трупа.
Лайл Блоджет, шестьдесят семь лет, шериф, ленив, закладывает за воротник, иногда берет взятки.
Если кто-то решит, что в Северной Дали можно безнаказанно убивать - он лично оскорбит шерифа. Шериф из местных. Некогда служил в Калифорнии в дорожном патруле, недолго работал в пограничной службе. Его переизбирают каждый раз, потому что он защищает закон так, как горожане считают правильным. Он трижды был женат, у него шестеро детей. Ладит он только с младшей дочкой Эллен, которая у него работает.
Дневник Лайла
Северная Даль - мой город, мой уже восемнадцать чудных лет. Если какой-нибудь сукин сын заявится ко мне в поисках неприятностей, он их найдет - я ему башку проломлю. Явились тут как-то раз ребята из администрации штата, жалоба, мол, поступила на полицейский произвол. Никто, слышите, ни единый человек в городе не поддержал эту жалобу. Тут все знают, что я делаю для Северной Дали. Я охраняю покой - и делаю это так, как здешним нравится.
Мне приносят подарки. Отрицать не буду. Все в городе знают: на мое жалованье - 18 000 в год - не проживешь. А больше шерифам не платят. Но если дело серьезное, скажем, мужик хочет от алиментов отвертеться - ему меня не подкупить, в таких случаях я не продаюсь. А на всякие мелкие штрафы и прочую фигню я всегда готов глаза закрыть. Люди это ценят.
Тут вот еще какое дело: у нас белые с индейцами не шибко ладят. Я считаю своим долгом следить, чтобы не пролилась кровь.
Я настороже, так что любой индеец в Северной Дали может спокойно заниматься своим ремеслом. Бояться кроме косых взглядов ему нечего. Если индеец нарушит закон, получит то же, что и любой белый - удар по башке и срок в тюряге. Наш местный судья Симс полностью разделяет мои взгляды. Каждый год мы вместе чудесно празднуем Рождество. Так и живем - все друг друга знают и друг за другом приглядывают. Одна большая дружная семья.
Теперь про убийство Хэгга. Убийство считаю страшным ударом по благополучию и покою нашей дружной семьи. Вдобавок из центра прислали эту образованную соплячку. Она еще мне будет объяснять, как вести следствие, шнырять здесь, совать всюду нос. Я свою работу знаю, помощь мне не нужна. Я поймаю мужика, который уложил Хэгга. Я пристрелил пару ребят при попытке к бегству из-под стражи. Давненько, правда, это было.
Молли Ранинвулф, молодая женщина, судебный эксперт, диплом кандидата наук получила в университете штата Монтана. В ее задачу входит оказание помощи местным властям в проведении расследования. Выросла на востоке страны. Очень умна.
Дневник Молли
Я выросла в католическом приюте в Вермонте, за две тысячи миль от своего племени. Сестры-монахини были строгими. Их потрясли мои успехи в учебе. Я выучила французский и латынь, а когда мне исполнилось восемь, я могла уже браться за школьный курс алгебры. Монахиням хотелось показать всему белому свету свою доброту ко мне, мой ум и примерное поведение. Они рассказали, что у всех нас есть душа и все люди на земле равны. Они научили меня молиться Богу, в существовании которого я уже тогда сомневалась. Я хотела возлюбить Иисуса, но истинной любви к нему у меня никогда не было.
Эти монахини содрали с меня кожу индианки. Когда мне было восемнадцать и я уже отучилась два курса в колледже, мне пришло письмо из племени. Двоюродная сестра звала меня к себе в гости в Айдахо. Я села на корабль, но, добравшись до Айдахо, поняла, что попала в другой мир. Родственники оказались забитыми суеверными необразованными пьяницами. Они жили в старом, видавшем виды доме, в который их поселило правительство. Я так и не поняла, что им от меня было нужно. Я там не задержалась, вернулась в колледж и целиком погрузилась в учебу.
С подачи одного профессора, старого еврея, я увлеклась криминалистикой. Профессор назвал эту область перспективной, сказав, что мне нужно вырваться из лаборатории, но не оставлять науку. Я сочла его совет мудрым и, когда вплотную занялась криминалистикой, убедилась в его правоте.
Через некоторое время мне предложили стипендию в аспирантуре университета штата Монтана именно по этой специальности. Предложение показалось мне подарком судьбы, от которого было бы глупо отказываться.
Майк Мартин, хозяин ранчо, крупный владелец недвижимости, глава торговой ассоциации.
Его предки жили в Дали на протяжении шести поколений. Половина округа принадлежит его семье. Отец, истово верующий лютеранин, требовал, чтобы он трудился не покладая рук, следовал Божьим заветам, законам страны и семьи. В момент начала повествования Майку пятьдесят. Самодовольный, властолюбивый тупица. Мать-алкоголичка покончила с собой, когда ему было десять лет. В ее самоубийстве отец винил Майка.
Плохая погода, падеж скота привели к тому, что отец разорился. Майк потратил всю жизнь на то, чтобы вернуть утраченное отцом богатство. Ему это почти удалось.
Майк женат, но супруги постоянно нет дома. Она путешествует, то по Европе, то по востоку страны. Дочь вечно в школе. Она ненавидит отца за строгость.
Дневник Майка
Мне плевать, кто меня ненавидит, а кто - нет. Уже давно я смирился с тем, что людям нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Верить можно только деньгам.
