Вот тебе и раз...- Озадаченно выдохнул лейтенант. И чего бы это значило? Может по нужде вышел? - Предположил самое простое объяснение он. Но, судя по отсутствию халата и трости, на которую опирался раненый, ушел дальше, чем расположенный напротив туалет. Туда и в трусах добежать можно, и уж вовсе не обязательно палку брать.
Павел повертелся в тягостном раздумье. А ну как сбежит? Вот стыдоба будет...
Уже вовсе собрался встать и выглянуть в коридор, как заметил, что другой сосед, теперь уже справа, сонно поднялся с койки и двинулся в коридор.
-Приспичило ему. - В сердцах ругнулся наблюдатель. - Занятый переживаниями даже не заметил, как приоткрылась дверь, и в палату проскользнул капитан. Он ловко скинул халат, бесшумно прислонил палку к тумбочке и, умудрившись не скрипнуть ни одной пружиной на растянутом панцире, улегся. Задышал ровно и спокойно, словно давно и крепко спящий. Однако, привыкнув к темноте, Павел сквозь сощуренные веки разглядел, что сосед внимательно следит за входом. И только когда вернулся ночной посетитель небезызвестного заведения, прикрыл глаза.
Похоже, он просто следил, - сообразил лейтенант. Но зачем? Или опасается? Но кого.
Так и не отыскав ответа, задремал. Утренние заботы вытеснили из головы ночные непонятности. Павел, изображая из себя рубаху парня, пикировался с представителями наземных родов войск. Испытывая легкую зависть к элите армии, те не упускали случая подколоть летчика, впрочем, вполне безобидно. Наскоро прошел назначенные процедуры, а к обеду и думать забыл про все.
Новость, которую принес сержант из соседней палаты, ошеломила. В парке обнаружили застреленного офицера. Того самого пехотного лейтенентика, который выходил ночью по нужде. И вроде никакого криминала. Узнав, что его выписывают в сформированную для отправки на передовую дивизию, тот выстрелил себе в голову. Причем самоубийство было явным. Никто не видел ничего подозрительного, никаких следов. Пистолет в руке офицера был его табельным ... Глухой пересказ и обсуждение происшествия быстро оборвались. Сам по себе факт постыдный, и глупый, мог вызвать усиленный интерес, и никому из выздоравливающих вовсе не хотелось вместо положенного отдыха сидеть в прокуренном кабинете, отвечая на неприятные и скользкие вопросы...
Особисты, конечно покрутились, но как-то вяло. Словно им было неприятно копаться в этом неприглядном деле.
Павел, которому вдруг стало весьма неуютно, недоумевал. - 'Неужели сам? Или все-же имеется какая-то связь...? Но, не отыскав ответа, махнул рукой и отложил гадание в сторону.
Случилось это через пару дней.
Плотный обед располагал к дремоте. К тому-же, один из соседей, огненно рыжий молоденький старшина, со смешной фамилией Воронок, смотался в город, и вернулся с бутылкой казенки. - День рождения, мужики...- Радостно оповестил Серега окружающих. Правду говорят, как встретишь день рождения, так год и проведешь. Пусть хоть в госпитале, но на своих двоих...
Плеснув в припасенную с обеда тару, и выложив на тарелочку ломоть тушенки, офицеры дружно подняли тост за именинника. Естественно, разделенный на семерых бутылек только раздразнил.
Посланный за добавкой новорожденный, вернулся ни с чем. Обед - развел он руками. Белобрысый капитан, лежащий рядом с Павлом понятливо усмехнулся и вынул на стол пузатенькую бутылочку из-под физраствора.
-Медицинский. - Заговорщицки произнес он, вчера у сестер сменял... - Он широко улыбнулся, - пусть именинник будет и сыт и пьян, и нос в табаке.
Спирт оприходовали на удивление быстро. И в результате вечер завершился крепкими мужскими посиделками. Выручило, что зашумели уже после обхода, когда врачи убыли со службы. А медсестры, для порядка, предупредив о необходимости соблюдать тишину, отстали.
Как это и бывает после хорошей выпивки, палата разделилась на несколько компаний. Кто-то негромко выводил песню, другой пытался рассказать свежий анекдот, а третий с пеной у рта доказывал превосходство только что поступившего в войска автомата ППШ над германским МП-40.
Паша, с удивлением заметив, что выпитое подействовало на него, с воодушевлением хлопнул по плечу, приятельски улыбающемуся ему Николая. Капитан хмыкнул, и кивнул на сыплющего терминами пехотного.
-А ты сам автомат в руках то держал? Или у вас летных только пистолетики?
Эта легкая, высказанная с благожелательной интонацией шпилька внезапно завела лейтенанта. Он приобнял соседа, и громким шепотом сообщил тому. Да нужен мне тот шпалер. Я, можно сказать, тысячу таких в руках держу.
-Так и тысячу?- Капитан отмахнулся, разгоняя табачный дым. Знаю я ваши Ишаки. Пулеметик тьфу.
Пашу понесло. Он зажмурил глаз, и, наведя резкость, выдал. - Какой там ишак, я Лагг с фронта пригнал. Эк-кссспириминтальный. - С трудом выговорил он слово. Тсс. С испытаний. Вот это машина. Всем капут. Зверь. Лагг-ЗМ, слышал? Вот то-то что и нет. И никто не слышал. Я то- уж точно скажу. Никто. Одну машину сдал, а сейчас обратно, новый образец... - Он удивленно прислушался к своим словам. Остатки затуманенного рассудка попытались протестовать.
Капитан протянул приятелю наполненный до половины стакан. - Ну, за Сталинских соколов.
- Не выпить под такой тост? - Павел залихватски опрокинул стакан. Горло привычно обожгло.
Он запил огонь водой, отдышался. - Я понимаешь, сумел... Он уже не совсем понимал, что говорит. - Я машину спас. Посадил, на одно шасси. Ну конечно стукнуло, не без этого... А генерал так и сказал. Ты, лейтенант, герой. Вот отправили подлечиться... - Пока машину готовят, пусть говорят, как человек отдохнет, подлечится.
Николай понимающе качнул головой. - А я думаю, что-то летчик на контуженного не похож...- Вроде как, между прочим, обмолвился он.
-Тсс.- Павел прижал палец к губам. - Государственная тайна... - Никому. - Он , удивленно понимая, что не может, остановится, начал рассказ о достоинствах этой новой, только что возникшей в его голове машины. Слушатель кивал, в нужный момент легонько удивлялся, хлопал в восторге по матрасу заправленной кровати, восхищаясь мощью советского оружия, и вообще был свой в доску парень.
- Так значит скоро в поход... - Оборвал Николай беседу, когда Паша начал повторяться. Ну что- ж...
- В далекий край товарищ улетает... - Красивым голосом пропел капитан. И продолжил, подхватив с кровати гитару. Провел пальцами по струнам и продолжил куплет. Допел одну песню, начал вторую. Компания окружила запевалу и принялась нестройно подпевать. А Павел дико оглянулся, и рухнул на подушку, чудом не снеся затылком спинку кровати. Секунда и он уже спал.
Пробуждение вышло непростым. Так его не колбасило даже после выпитой однажды в училище жидкости от обледенения... Впрочем, и остальные чувствовали себя не лучше. Зеленые лица. Мутные глаза. Одно хорошо. Никто не помнил, чем закончился сабантуй. Потому лежали молча и мужественно пытались перебороть последствия грандиозной пьянки.
Павел мучительно пытался вспомнить, что он вчера говорил, и словно в тумане начали вырисовываться контуры какого-то рассказа. Словно он сам был сторонним слушателем. Вот это да? - Сумел удивиться он. Герой? Ну, ты дал...
Однако думать дольше не хватило сил. Кое-как умудрился заснуть. А когда проснулся, день уже клонился к вечеру. Не сумев перебороть последствия возлияния, соседи выклянчили у кастелянши спирта и поправляли здоровье.
Ого, летчик, вставай, проспишь все. - Уже оживший танкист протянул Паше стакан. На дерни...
Но тут с кровати поднялся капитан. Он разительно отличался от помятых и всклокоченных соседей по палате.
Ему не наливай... - Парень сказал, ему на свидание вечером. Нельзя...- Это святое. Согласился чернявый старлей. Завидую. Он качнулся и прошел к уже разгорающейся компании.
Не стоит, Паша. - Склонился к нему капитан. - Чую не стоит. Павел кивнул, и, не имея сил спорить, закрыл глаза. И словно провалился в сон. И поэтому проспал все, что случилось дальше. Легшее на 'старые дрожжи', спиртное разбудило в собутыльниках неожиданную энергию. Одно неловко сказанное слово
