– Но если тебе не нравятся приключения, – не отступала Анджела, – так почему же ты отправился в… туда, куда мы отправились? (Они раз и навсегда уговорились не произносить вслух слова «Варна» там, где их могли услышать посторонние.)

– Потому что это достойное дело, – ответил он не задумываясь, – и я не хотел бы, чтобы его выполнил кто-нибудь другой. Но будь это путешествие совсем безопасным, я отправился бы в него с неменьшей охотой. Я не ищу опасностей, хотя я их и не боюсь. Вернее, – поправился он, не желая отступать от истины, – не настолько боюсь, чтобы отказаться от такой благородной задачи.

– Я рада, что ты так говоришь. По-моему, в том, чтобы убивать людей, нет ничего славного и героического.

– Этим мы в Англии сыты по горло, – сказал Алан угрюмо. – Сторонники Ланкастеров и Йорков резали друг друга добрых сто лет, так что все знатные роды были чуть ли не полностью истреблены. Неудивительно, что ты считаешь Англию варварской страной. Но все это уже позади. Генрих Тюдор, конечно, старый скряга, но он принес Англии мир. И при нем мы залечили наши раны, возместили наши потери… и страна начинает процветать.

– Ты думаешь вернуться в Англию, когда… ну… когда дело будет сделано?

– Если к этому времени моя кембриджская стычка будет забыта.

– Так, значит, тебе не нравится Венеция? – поддразнила она.

– Очень нравится! И я хочу посмотреть Рим, а также Флоренцию. Но ведь Англия – моя родина. И там теперь будет очень интересно!

– Почему?

– Вы в Италии сделали так много! Какие у вас дома, картины, статуи, библиотеки, театры, музыка… Англия же пока еще почти ничего не совершила. Но совершит. И я хочу это увидеть. Я хочу принять в этом участие.

Они умолкли, потому что после такого серьезного разговора уже не хотелось просто болтать. Анджела, подремывая на солнышке, машинально прислушивалась к разговору двух итальянцев, которые стояли, облокотившись о парапет за выступом стены в нескольких шагах от них.

– Мы только зря теряем время. Может, он вовсе и не в Рагузу отправился.

– А куда же еще?

– Ну так, значит, он успел уйти отсюда еще до нашего приезда. Все-таки выехал-то он раньше нас.

– Это невозможно. У нас был самый быстроходный корабль в Венеции.

– И все-таки как бы медленно ни плыл его корабль, пора бы ему уже быть здесь. А с тех кораблей, которые заходили в порт после нашего, и крыса не пробралась бы на берег незамеченной.

Анджела тихонько дернула Алана за рукав. Догадываясь, что он вряд ли понял их быструю речь, она шепотом объяснила ему по-гречески, в чем дело. Алан насторожился и, наклонившись, осторожно глянул за выступ. К своему большому облегчению, он убедился, что никогда прежде не видел этих людей. Но он продолжал внимательно прислушиваться в надежде услышать что-нибудь полезное.

– Это слуги герцога? – шепнула Анджела.

– Не знаю.

– Давай уйдем, пока они нас не заметили.

– Не стоит. Тут они нас не видят, а я хотел бы точно все выяснить.

Позднее он сообразил, что благоразумнее было бы ему самому уйти, оставив Анджелу подслушивать – ведь никто не узнал бы в этом юноше Анджелу д'Азола. Но, как правило, благоразумные мысли приходят в голову слишком поздно.

– Вон он идет, – сказал один из итальянцев.

Алан поглядел вдоль парапета, но с этой стороны к ним никто не приближался. Следовательно, того, о ком говорил итальянец, от них заслонял выступ стены – как и их от него.

Это оказалось к лучшему, потому что, едва подошедший заговорил, Алан, к большому своему неудовольствию, узнал голос Чезаре Морелли.

– Где Бернардо?

– Он еще не вернулся, синьор.

– Он мне нужен. Я кое-что узнал в таможне. Туда только что заходил один венецианский капитан. Его корабль сожгли пираты. Он спасся и добрался сюда по суше с двумя уцелевшими пассажирами – один из них англичанин.

– Дрейтон!

– Почти наверное. Корабль назывался «Дельфин».

– Тот самый, который отплыл из Венеции в то утро, когда англичанин пропал. Все сходится, синьор.

– Тем лучше. Вот что, Антонио: вы с Дюранте будете по очереди следить за гостиницей, где остановился этот капитан. И проверьте, живет ли там и этот англичанин, и тот ли он, кто нам нужен.

– А вы знаете, где остановился капитан, синьор?

– Конечно. В «Золотом Галибне», неподалеку от дворца епископа. Если увидите Бернардо, скажите, чтобы он…

– Вон он идет, синьор.

Алан мысленно выругал себя за то, что так легкомысленно мешкал здесь. Прямо к ним неторопливо шел