Несмотря на то, что грешник может быть 'избавлен от власти тьмы', или невежества, и будет 'введен в' надежду о 'царстве Господа нашего и Христа Его' (Колоссянам 1:13; Откровение 11:15) посредством веры в Божественное свидетельство и крещения в Христа, он, если обернется мыслями к своему сердцу и обратит внимание на импульсы, действующие в нем, осознает, что, если бы он уступил им, что-то в его сердце побудило бы его нарушить Божий закон. Эти позывы названы 'страстями греховными' (Римлянам 7:5). До того, как он был просвещен, они 'действовали в его членах', пока не проявляли себя в дурных поступках, или грехе; это названо 'принесением плода смерти'. Причина этих 'страстей' - это физический принцип, или свойство плоти, именуемый апостолом 'живущим в нем грехом', который возвращает в прах смертное тело; то же, что возбуждает скрытые склонности - это закон Божий, запрещающий делать то-то и то-то, ибо, сказано, 'я не иначе узнал грех, как посредством закона' (2).
Итак, в то время как праведный человек чувствует, что, против его воли, в членах его работает закон греха, или природы, он осознает в себе также что-то, осуждающее 'страсти греховные' и сдерживающее их, чтобы они не привели в движение силы, заставляющие человека делать то, что он делать не должен. Лучшие из людей - я цитирую Павла как пример людей такого типа осознали сосуществование этих враждебных друг другу принципов внутри себя. 'Я нахожу, - говорит он, - закон, что когда хочу делать доброе, прилежит мне злое'. Да, принцип зла и принцип добра - это два закона, которые приходится терпеть святым Божьим, пока они продолжают быть смертными.
Я предлагаю читателю внимательно просмотреть то, что касается этих законов в главе 3, разделе 'Плотский разум', чтобы мне избежать повторений в этом месте книги.
Закон греха и смерти передается по наследству и произошел от того грешника, который является праотцом всего нашего рода, закон же разума - это интеллектуальное и нравственное приобретение. Закон греха пронизывает каждую частицу плоти, но в мыслящей плоти он царствует, в основном, над страстями. Для дикаря это единственный закон, которому он подчиняется, так что своею плотью он служит только закону греха и смерти. Это для него 'свет внутри', лучшая иллюстрация которому - тьма Египетская. Такой же 'внутренний свет' освещал князей мира, которые 'распяли Господа славы' (3). Он излучал сияние в философии Платона и в логике Аристотеля, которые ходили в нем, живя в 'стране тени смертной' (Исаия 9:2), и тот же 'свет внутри' всех младенцев, родившихся от крови, 'по хотению плоти' (4) и любого человека, находящегося под законом греха во всех странах мира.
Писание же говорит: 'Заповедь Божия есть светильник, и наставление свет' (Притчи 6:23); потому пророк произносит: 'Слово Твое - светильник ноге моей и свет стезе моей' (Псалом 118:105). С этим согласуются слова апостола о том, что 'вернейшее пророческое слово... есть светильник, сияющий в темном месте' (2-е Петра 1:19). Исаия тоже свидетельствует о том, что Слово составлено из Закона Божьего и откровения и что те, которые говорят не согласно ему, не имеют в себе света (Исаия 8:20). Это та причина, по которой у дикаря нет света внутри, ведь он абсолютно невежественен в законе Божьем. Свет не излучается изнутри, потому что грех, кровь и плоть не способны испускать никакого света. Они способны лишь отражать его, подобно зеркалу. Зеркало не является источником света, но его поверхность такова, что, когда свет падает на нее, она может отбросить его, или отразить, согласно световому закону, таким образом, что образы объектов становятся видимыми на поверхности, откуда свет, исходящий от объектов, в конце концов попадает в глаз. Нет света и в сердце. Это просто 'скрижаль', или полированная дощечка, или зеркало, - у некоторых людей, у других же она лишена блеска и потускнела. Она названа 'плотяной скрижалью сердца' (5). Она была отполирована в начале, когда Бог создал человека по Своему образу, но грех, 'бог века сего' (6), сделал ее настолько тусклой, что только некоторые люди отражают Его подобие.
Нет, это просто тщеславие плотского разума, что человек рожден в этот мир со светом внутри и что его требуется лишь лелеять, и это будет достаточным для того, чтобы человек шел по правильному пути. Бог есть единственный источник света; Он - славный Осветитель нравственной Вселенной и Он посылает Свое просвещенное сияние через посредство иногда ангелов, иногда пророков, а в других случаях - Своего Сына и его апостолов, при помощи Своего всепроникающего Духа. Поэтому и говорит Писание: 'Бог есть свет' (7), чья истина 'просвещает очи' (8). Но что такое истина? Это 'свет благовествования о славе Христа' (9), который отражается в полированном нетленном плотяном зеркале, как Образ Бога, - образ, который в настоящее время еще неотчетливо запечатлевается на плотяных скрижалях наших сердец, потому что мы знаем лишь частично то, что распознается нашими глазами веры, пока на место исчезнувшей надежды не придет обладание этой наградой.
Бог, следовательно, есть источник света, благовествование же о Царстве и Имени Иисуса Христа - это свет, а Христос - посредник, через которого этот свет сияет, потому он зовется Солнцем Праведности, а также 'Светом Истинным, который просвещает всякого человека, приходящего в мир' (10), 'светом к просвещению язычников, и во славу народа Израиля' (11). Просвещение каждого человека так объяснено апостолом: 'Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца (т. е. сердца святых), дабы просветить нас познанием (proV fwtismon thV gnwsewV) славы Божией в лице Иисуса Христа' (2-е Коринфянам 4:6). Однако не 'всякий человек' просвещен этим славным знанием, ибо от некоторых оно скрыто. Скрижали их сердец так 'разъедены' и покрыты ржавчиной, непрозрачной и грязной, что они лишены всякой отражающей силы. Свет не отражается от черной поверхности. Поэтому апостол говорит: 'Если и закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа' (2-е Коринфянам 4:3-4). Он затемняет скрижали их сердец 'заботами века сего и обольщением богатства' (Матфей 13:22) и, таким образом, препятствует им открыть свои уши, чтобы услышать слова вечной жизни.
Если в человеке есть свет, ясно, что он получен им из внешнего мира, а не в качестве унаследованной им внутренней искры. Когда Господь Иисус появился в Израиле, он осветил народ, подобно свету во тьме. Этот народ был настолько темен из-за своих пристрастий человеческим традициям, что, когда свет воссиял среди них, они не восприняли его: 'тьма не объяла его' (Иоанн 1:5). Если Израиль был таков, то насколько темен был мир в целом! Между тем, языческий разум не был так абсолютно затемнен, как разум дикаря. Народы Четырех Империй сильно перемешались на протяжении своей истории с евреями, а потому свет еврейского закона должен был значительно распространиться среди них, хотя и не вызвав в них послушания. Следовательно, в какой-то мере, 'дело закона у них записано в сердцах' и творило в них 'совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую' (Римлянам 2:14-15).
Это сияние истины во тьме народов было значительно усилено апостольским трудом, ибо 'по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной (thV oikoumenhV, или Римской империи) слова их' (Римлянам 10:18). Хотя свет этот был почти угашен отступлениями от истины, светильники все еще оставались горящими (Откровение 11:4), а потому затмение не было столь полным, чтобы тьма языческого разума дошла до уровня дикарей. Когда же в 16 веке Писание вновь распространилось среди народов на их родных языках, свет истины начал опять струиться на них. Писание, потому, было подобно книге, упавшей прямо с небес. Мир был изумлен ее содержанием, однако 'не объял ее'. Люди обсуждали Писание, подвергали его проверке, искажали его и отстаивали до тех пор, пока более сильная сторона не учредила тот мировой порядок, который существует сейчас.
Этот мир, названный 'христианством', достаточно сильно похож на порядок вещей во времена Иисуса. Появись он сегодня, он 'воссиял бы во тьме', как тогда среди евреев. Они заявляли, что знают Бога, в то время как в делах отступились от него. Их священники говорили: 'Мы видим', - но Иисус называл их 'слепыми вождями слепых' (12), а потому 'грех остался на них' (13). Они хвастались своим законом, однако, нарушая его, бесчестили Бога. Они претендовали на то, что являются более добросовестными и благочестивыми, чем Иисус, он же обвинял их в лицемерии и принадлежности к змеиному роду. Они 'оцеживали комара, а верблюда поглощали' (14), давали десятины с аниса и тмина, но обирали сирот и вдов. Однако, 'каков поп, таков и приход'. Люди толпились в синагогах и храме в роскошных одеяниях. Разукрашенные драгоценностями, они выставляли себя напоказ на видных местах, в то время как бедные стояли, а если сидели - то на скамеечке для ног у самых дверей. Они устраивали грандиозный показ своей набожности, распевали псалмы Давида со святым восторгом и благоговейно слушали чтение закона и пророков, - и с величайшей яростью изгоняли Иисуса и его апостолов, когда те разъясняли смысл всего этого. Они смешивали поклонение Богу с поклонением маммоне. Они накапливали золото, серебро и одеяния, пока моль не съедала их, ущемляя своих наемных работников в плате за труд.
Таково было состояние 'церкви', когда Иисус и его апостолы были ее членами; таково же ее состояние
