востоке уже занималась заря. Подойдя к окну, он раздвинул занавески и посмотрел на домик напротив. Тотчас же в нем открылось окно, и взлохмаченная голова Малиновкина высунулась на улицу. Лейтенант сделал вид, что выплескивает что-то из стакана на тротуар, а Ершов зажег спичку и закурил - это было условным знаком, означавшим, что у него все в порядке.

Окно напротив снова захлопнулось.

'Поволновался, видимо, Дмитрий!' - тепло подумал Ершов о Малиновкине и, с наслаждением опустившись на диван, стал снимать пыльные ботинки.

За стеной комнаты Темирбека кто-то с присвистом храпел. 'Видимо, кондуктор уже вернулся из поездки', - решил Ершов, вспомнив, что, проходя через кухню, он наткнулся на окованный железом сундук, который Темирбек обычно брал с собой, уходя из дому.

В Министерстве путей сообщения

Генерал-директор пути и строительства Вознесенский очень устал сегодня после длительного совещания у министра путей сообщения и более всего мечтал об отдыхе. Он уже собрался было домой, как вдруг вспомнил, что в пять тридцать к нему должен заехать Саблин. Они договорились об этом утром по телефону.

Когда-то Вознесенский был в дружеских отношениях с Саблиным, но с тех пор много воды утекло. Последние годы они общались всё реже и реже, так что Вознесенский даже вспомнить теперь не мог, когда они встречались в последний раз: три года назад или все пять?

Генерал-директор помнил только, что Саблин служит в Комитете государственной безопасности, и, когда Илья Ильич заявил ему, что дело у него служебное, отказать в приеме или перенести встречу на другой день счел неудобным.

Вспомнив теперь о скором приходе Саблина, Вознесенский недовольно поморщился и закурил папиросу.

'Зачем, однако, я ему понадобился? - рассеянно думал он. - Надеюсь, это не связано с каким-нибудь неприятным делом? У меня и своих неприятностей хватает...'

Саблин явился ровно в пять тридцать. Он был в стройном штатском костюме и произвел на Вознесенского впечатление человека, не очень преуспевающего в жизни. Это почему-то успокоило его, и он сразу же взял свой обычный, покровительственный тон.

- А, дорогой Илья! - весело воскликнул он, поднимаясь навстречу Саблину. Входи, входи!.. Дай-ка я на тебя посмотрю, старина... Э, да ты поседел, дружище! А ведь мы с тобой, как говорится, годки.

- А ты не изменился почти, разве потолстел только, - тоже улыбаясь и пожимая руку генерал-директору, сказал Саблин.

Еще утром, когда они разговаривали по телефону, ему не понравился тон Вознесенского, и теперь он окончательно решил, что друг его молодости, видимо, 'зазнался'.

Предложив Саблину кресло, генерал-директор бросил нетерпеливый взгляд на часы, давая этим понять, что он не располагает большим временем и спешит куда-то.

- Я тебя ненадолго задержу, - заметив нетерпение Вознесенского, проговорил Саблин. - У меня, собственно говоря, всего один вопрос. По телефону, однако, нельзя было его задать-вот и пришлось приехать лично... Ты, конечно, хорошо осведомлен о строительстве железной дороги Перевальская - Кызылтау?

- Кому же тогда быть осведомленным, как не мне? - удивился Вознесенский, и густые его брови поднялись вверх, наморщив высокий лоб.

- А вопрос вот какой: там у вас большой объем земляных и скальных работ. Применяете ли вы для этого атомную энергию?

- Вначале мы действительно намеревались применять ее на особенно трудных участках, - ответил Вознесенский, - но потом пришлось от этого отказаться по ряду чисто практических соображений. В настоящее время мы удаляем породу взрывным способом с помощью аммонита. Взрывные работы ведет специальная организация - 'Желдорвзрывпром'. У нее солидный опыт в этом деле. Совсем недавно американские специалисты утверждали, будто по взрывному делу впереди идет Аргентина, расходующая в год до полутора тысяч тонн' взрывчатых веществ. А мы еще в 1936 году одним только массовым взрывом на Урале подняли на воздух тысячу восемьсот тонн взрывчатки!

Воскресенский довольно рассмеялся. С лица его теперь исчезло выражение самодовольства. Чувствовалось, что говорил он о хорошо знакомом и близком ему деле. Саблин вспомнил, что в гражданскую войну Вознесенский служил в саперной части и всегда был неравнодушен к взрывчатке.

- Не хвалясь, скажу тебе, Илья, - разговорился генерал-директор, - не без моего участия создавался этот 'Желдорвзрывпром'. Слыхал ты что-нибудь о направленных взрывах и взрывах на выброс?.. Интереснейшее дело! Закладывается по тысяче двести - тысяче триста тонн взрывчатых веществ, поворачивается ключ взрывной машинки, проносится электрический заряд по электровзрывной сети, срабатывают электродетонаторы, летят в воздух тысячи кубометров породы - и километровая железнодорожная выемка глубиной до двадцати метров готова. Точно так же-направленным взрывом- создаем мы и насыпи. А сколько на это ушло бы времени при разработке выемок экскаватором, даже самым мощным!

- Если вы в один раз взрываете по тысяче с лишним тонн аммонита, то это должно встряхивать землю подобно землетрясению? - спросил Саблин, думая о чем-то своем и рассеянно разглядывая через окно высотное здание у Красных ворот.

- Да, встряхивает изрядно! - подтвердил Вознесенский.

- Спасибо за справку, Емельян Петрович! - Саблин встал и протянул генерал-директору руку.

Для чего мотоцикл Жанбаеву?

Вернувшись в свое управление, генерал Саблин тотчас же зашел к полковнику Осипову и сообщил ему о результате разговора с Вознесенским. Полковник никогда не торопился с выводами и заключениями, хорошо зная, как нелегко приходят верные решения. И на этот раз он долго молчал, что-то тщательно обдумывая и взвешивая.

- Что же это получается, Афанасий Максимович? - нетерпеливо спросил Саблин, не дождавшись ответа Осипова и начиная уже досадовать на него. - За чем же охотится Жанбаев? Ведь не принял же он взрывные работы за взрывы атомных бомб?

- Да-а, - проговорил наконец Осипов. - Тут все полно противоречий. В твое отсутствие мне принесли еще несколько вырезок из иностранных газет. В них сообщается, что Советский Союз ведет в Средней Азии крупные строительные работы с помощью атомной энергии. И совершенно точно указываются именно те районы, где идет строительство нашей новой железной дороги.

- Какой давности эти сведения? - быстро спросил Саблин и закурил папиросу, что было явным признаком волнения, ибо курил он очень редко.

- Трехдневной.

Генерал задумался. Прошелся несколько раз по кабинету. Постоял у окна, глядя вниз на шумную площадь.

- Ну что ж, - произнес он наконец, не замечая, что папироса его потухла, могло быть и так: Жанбаеву каким-то образом стало известно, что мы действительно намеревались применить атомную энергию на строительстве новой железной дороги. Обманутый этим, он принял массовые взрывы аммонита за атомные и сообщил об этом своим хозяевам. Кто-то из них мог затем проговориться об этом донесении Жанбаева в присутствии журналистов, жадных до сенсации, а уж они постарались соответственным образом раздуть ошибку Призрака.

- Не хочешь ли ты этим сказать, что Жанбаев все еще находится в заблуждении относительно характера взрывов? - спросил Осипов, не совсем еще понимая, к чему клонит Саблин.

- Нет, не хочу. Он мог заблуждаться только вначале, но с тех пор у него было достаточно времени с помощью счетчика Гейгера убедиться в своей ошибке.

- М-да...- с сомнением покачал головой Осипов, - а может быть, он все-таки все еще заблуждается?

- Почему же? - удивился генерал, протягивая руку за спичками.

- Да потому хотя бы, что он отобрал у Ершова мотоцикл, чтобы лично съездить на строительство и собственными глазами посмотреть, что там делается.