Бет, намереваясь договориться о визите в Холстейнгаард, бросилась догонять кузину:
– Зигрид! Подождите! Задержитесь на секунду!
Зигрид вскинула руки, словно дикая птица, спасающаяся от силков:
– Нет! Я должна скорее переправиться домой. Боже праведный, я думала, что горит Дом у Черного Залива!
Она столкнула лодку, прыгнула в нее и, схватив весла, начала грести что было сил.
Рядом со стоявшей у воды Бет послышались, шаги, подошла Анна, и они вместе стали смотреть вслед удалявшейся лодке.
Анна сказала презрительно:
– Какой визит! Потребовалось зажечь Дом у Черного Залива, – ведь Зигрид думала, что горит именно он, – чтобы заманить ее на этот берег. Так было всегда. Всех нас притягивал этот дом. Мы, три сестры, обычно тайком приплывали сюда, у нас была собственная небольшая лодка. Джина, иногда оставалась в ней, она боялась старого дома, – Анна махнула рукой в сторону леса. – Деревья скрывали нас от глаз, это была чужая территория, мы не имели права здесь появляться. Тетка Пауля не любила, чтобы посторонние подходили к Дому у Черного Залива.
– Я возвращаюсь к костру. Вы идете? – спросила Бет, повернув назад.
– Пожалуй, нет. С меня достаточно.
Бет оставила Анну и тут же встретила Колина, который ее искал. Костер вскоре догорел, угли залили водой, все пошли по домам. Анна – она прогуливалась по берегу озера – подошла, чтобы попрощаться и вместе с Джулианой и Паулем идти в Нилсгаард.
Колин задержался в долине на три недели. Стояли теплые осенние дни, но ночи были холодными и длинными. Казалось, что с уходом лета тает и надежда на то, что Бет согласится уехать с ним. Оставалась последняя попытка.
– Скоро пойдет снег, тогда вы окажетесь замурованной в Тордендале до весны, – начал Колин однажды непростой разговор.
И сразу понял, что сказал не то, что нужно: Бет с нетерпением ждала зимы.
– Я собираюсь научиться ходить на лыжах. Это будет нетрудно. Зимой лыжи лучший способ передвижения в здешних местах.
– Бет, я вам совсем безразличен? – спросил Колин.
Она не взглянула на него, и он почувствовал, что их пути, которые, как ему казалось одно время, пересеклись и шли рядом, теперь резко разошлись. Тордендаль отнял у него Бет и крепко держал ее в своей власти.
– Вы мне нравитесь, и я всегда буду хорошо к вам относиться, но не больше, – наконец произнесла Бет.
– Можно навестить вас, когда вы снова будете в Англии?
Колин еще не терял надежды, что, когда она снова вернется к привычной жизни, все может измениться.
– Буду рада встрече, – Бет говорила искренне.
Пришлось довольствоваться малым. Теперь у Колина не было причины откладывать отъезд, он решил уехать с первым же пароходом, который отплывал на следующий день. Экипаж и лошадь давно были доставлены их владельцу в Рипдал.
Бет провожала Колина на пристань. Он понимал, что для них обоих было бы лучше, если бы он сразу поднялся на борт, но все откладывал этот шаг, хотя оба не знали, что сказать друг другу.
– Так вы напишете? – спросил он в третий или четвертый раз.
Она кивнула:
– Почта не отправляется только в сильный шторм.
– Попрощайтесь от моего имени с Рингстадом. Он уехал в тот день, когда мы ловили форель в горном озере.
– Обязательно. Но кто знает, вы можете встретить его в Кристиании раньше меня…
Прошло еще несколько напряженных минут; наконец настал момент прощания.
– До свидания. Бет! – Колин поцеловал ее.
Она ответила сестринским поцелуем, ей было жаль его.
– До свидания, Колин!
Бет стояла на пристани, пока пароход не скрылся из виду, потом вернулась в старый дом. В нем стало спокойнее после расчистки чердака; возможно, и жизнерадостная натура Колина, который часто навещал дом, оказала влияние на обитавший в нем дух. Но Бет была уверена, что стоит ей остаться одной, как все может повториться.
Она не ошиблась. В тот же вечер, сидя, как обычно, у окна и занимаясь работой, стараясь наверстать упущенное время, она вдруг снова испытала привычное беспокойство. Не было ни звуков, ни видений, но в воздухе ощущалось чье-то незримое присутствие. Бет уже привыкла в подобные минуты собирать волю в кулак и не выказывать страха. Она пыталась своим равнодушием и самообладанием отогнать зловещий дух. Иногда на это уходило несколько минут, иногда час и больше, но потом Бет всегда чувствовала себя обессиленной и опустошенной. В ту ночь, на ее счастье, напряженное состояние быстро прошло. Бет подумала, что, возможно, дух еще не успел восстановить прежнюю силу после болезненной для него операции на чердаке. Больше всего она боялась упасть в обморок или заболеть на нервной почве и молила Бога, чтобы в этом случае он помог ей добрести до Нилсгаарда, где она будет в безопасности. Если же сил
