Потрясенная собственным бесстыдством и страхом неизвестности, она заколебалась и умоляюще взглянула в глаза Гидеону. Тут он взял власть над их страстью и ее жизнью, и Дендре расслабилась, стала покорной. Каждый из них понимал,'что правила установлены, роли расписаны. Она будет любить его, как ни одна женщина на свете, а он будет любить ее за это.

– Ты никогда раньше не делала этого, не занималась оральным сексом? – мягко спросил он, вынув пенис из ее рта.

– Нет, – призналась Дендре, голос ее звучал чуть громче шепота.

– Для начинающей ты просто великолепна. Это потому, что тебе нравится пенис и ты любишь отдаваться. Я сделаю так, что ты полюбишь это еще больше и будешь всегда хотеть меня. Создам эротический мир, в котором мы будем жить, такой волнующий, что ты не можешь себе представить.

– Обещаешь? – выдохнула Дендре, и оба ликующе рассмеялись. И Гидеон полюбил ее еще больше, потому что они могли вместе смеяться в своей страсти.

Он испытывал восхитительные ощущения, когда медленно входил в ее рот до самого горла, а она инстинктивно облизывала пенис. Он с трудом удерживался от того, чтобы кончить, так как хотел, чтобы первый утонченный оргазм они испытали вместе.

Заключив ее в объятия, он увлек ее на постель.

– Доверься мне, и я сделаю тебя счастливейшей на свете женщиной.

Он расстегнул ее пояс с резинками и отбросил. Потом, устраиваясь между ее уже раздвинутых ног, приподнял Дендре с постели и с жадностью взглянул в ее промежность. Погладил шелковистый бугорок, развел губы и облизнул нежную розовую плоть, касаясь пальцами клитора и щекоча вход в ее самое интимное место.

Дендре пришлось впиться зубами в тыльную сторону ладони, чтобы удержать пронзительный вскрик, таким острым было удовольствие. Она пылала жгучей, как огонь, страстью к своему любовнику. Впиваясь ногтями ему в плечи, едва осознавала, что сжимает свое лоно, вертит задом. Такого она ни разу еще не испытывала. Все мысли из ее головы улетучились. Она хотела, чтобы это длилось еще… Гидеона возбуждало то, что он раскрепостил ее для наслаждения сексуальностью. Мужчина и женщина приняли позу, дающую обоим высшее блаженство орального секса, в которой Дендре могла пылко ласкать его мускулистый зад и спину. Они открыли для себя такую интимность, когда все мысли, весь мир за пределами секса был забыт, и воспарили к высотам эротического блаженства.

Несколько часов спустя Дендре лежала в объятиях любовника, стыдясь, что так легко отдалась первому встречному, гадая, что он может подумать о ней, смущаясь тем огромным наслаждением, какое испытала в сексе с мужчиной, которого знала всего несколько часов. Она была встревожена, потому что Гидеон превратил ее из той, кем она была, в незнакомую женщину.

Гидеон не рассчитывал, что Дендре окажется девственницей. Он не любил лишать девушек невинности и заниматься сексом с теми, кто ничего не знает об эротических ощущениях и о том, как удовлетворить мужчину. Но Дендре оказалась исключением. Робость, страх и удивление, появлявшиеся время от времени в ее глазах, ее искренность дали ему понять, что он первый ее мужчина. Почему-то он любил ее за это больше и был очень нежным, когда входил в нее. Он доставил ей тот самый острый, пугающий, однако восхитительный миг боли, которую испытывает большинство девственниц, но за этим мигом последовали часы наслаждения, какое может дать только великолепный секс.

Они занимались любовью целый день, Гидеон несколько раз погружался в дремоту. Пробудясь напоследок, он повернулся на бок, лицом к Дендре. Она натянула на себя простыню и лежала неподвижно, рассеянно глядя в потолок. Казалось, ее ничто не беспокоит, возможно, она испытывала лишь легкие угрызения совести от того, что какую-то часть себя утратила навсегда. Гидеон поцеловал ее в щеку, погладил по голове. Дендре повернула голову и взглянула на него.

– Ты очень спокойна, – сказал он.

– Даже не знаю, что ответить. Наверное, я ошеломлена тобой, тем, что у нас было.

– Знаю. Хочешь поговорить на эту тему? – спросил он, играя ее волосами и медленно стягивая простыню с ее тела. Дендре сделала попытку укрыться снова, но это было бесполезно. Гидеон стаскивал с нее простыню медленно, дразняще.

– Ты имеешь в виду траханье, а не это. Ты теперь большая девочка, Дендре Московии. И можешь называть вещи своими именами, кстати, ты была очень хороша. Очень.

– Я даже не догадывалась, что способна наслаждаться таким сексуальным декадентством, – сказала она с легкой улыбкой.

Гидеон засмеялся:

– Это уже лучше! Но, дорогая Дендре, то, что ты держала мой пенис в руке, что я затрахал тебя до потери сознания, что ты заливалась нектаром оргазма, своего и моего, вряд ли можно назвать декадентством, это просто секс. Декадентство, порочность, распутство… не для нашего первого эротического турнира. У нас впереди целая жизнь вместе, чтобы разделять эти страсти.

Сердце Дендре затрепетало при словах «целая жизнь вместе». Он влюбился, он хочет на ней жениться! Она прижалась к Гидеону и покрыла его лицо поцелуями. Глаза ее наполнились слезами счастья. Мужчина слегка отодвинул Дендре от себя и привел ее в невообразимо непристойную позу. Ее волосы на подушке выглядели возбуждающе растрепанными. Гидеон повернул ее голову под нужным углом, подсунул окровавленную простыню ей под зад и вытащил между раздвинутых ног, обернул вокруг одного бедра, и Дендре сжала рукой ее угол. Гидеон предложил ей представить себе, что он берет ее, сказал, что она должна напрячь воображение, дабы достичь оргазма, когда он будет рисовать ее.

– Ты великолепна. Нужно запечатлеть тебя на. холсте для себя и для потомства. И мужчины, и женщины будут с обожанием глядеть на тебя, восторгаться тем, какая ты на моих портретах.

С этими словами он как был нагишом побежал по мастерской за громадным листом бумаги и угольными карандашами.

– Гидеон, обещаешь, что никто не увидит этих рисунков?

Не говори глупостей! Когда-нибудь люди будут стоять в очереди возле музеев, чтобы увидеть рисунки, картины, акварели, которые я сделаю с тебя. Будут платить миллионы долларов, чтобы иметь тебя в масле, как я во плоти.