— Тебе не понадобятся дозоры, чужеземец. Ты и так будешь знать обо всем.

— Каким же образом?

Аркаим вздохнул и указал на рассевшихся по камням орлов.

— Они расскажут мне о том, что видели с высоты?

— Они расскажут мне, чужеземец, а я тебе — через шар. Ведь ты не чужд магии и должен знать, что это такое.

— Еще мне понадобятся запасные щиты. Много. Я надеюсь, что армия станет разрастаться за счет добровольцев, освобожденных из-под власти тирана.

— Я уже подумал об этом. Щиты готовы, и ты получишь их. Готовы также кони и доспехи.

— Мне понадобятся люди, чтобы управляться с обозом.

— Тебе помогут твои друзья. Тот, что Любовод сам рвется помочь с такими сложностями.

— Тогда… — улыбнулся ведун. — Тогда мне понадобится мост, чтобы перейти на другой берег.

— Ты его получишь. Идем.

И опять взмыли в воздух могучие птицы, а правитель бесследно растворился среди камней. Олег вздохнул: ему, хочешь не хочешь, идти предстояло пешком. Время, между тем, стремительно текло, солнце подбиралось к зениту… А завтрака сегодня так еще и не было.

Тем не менее, спустившись к дворцу, он все равно пошел за пруд, в покои правителя. И вновь оказалось, что Аркаим уже ждет его. На этот раз он возвышался над скамьей, где возлежал мальчишка лет четырнадцати с разбитой в кровь головой.

— Позавчера он сорвался со скалы, когда собирал мед диких пчел, — пояснил правитель. — Чтобы поднять его, помимо силы Итшахра тебе понадобится помощь бога жизни Ананубиса и бога времени Кроноса. И милость бога смерти Тхора. Начинай.

Олег хотел было переспросить, что именно начинать — но нужные слова вдруг и вправду всплыли в его памяти, и их осталось лишь облечь в звуки и напитать энергией:

— Аттара храш коми, тхара, тзара, Тхор! Ананубис, кхор, тра Кнор, Кнор, Кнор-Кронос! Атахи! — Олег решил, что произнес все нужные просьбы и вскинул над мертвецом руку: — Вставай!!!

Мальчик открыл глаза и с каким-то недоумением уставился на руку с растопыренными пальцами. Потом резко поднялся и замер, глядя перед собой.

— Он знает необходимые для войны команды?

— Да, они известны всем, кого ты оживляешь. Кумаи распылили порошок с этим знанием над нашими долинами, а когда ты выступишь, рассыплют его на твоем пути.

Правитель движением фокусника извлек из рукава пергаментный свиток, развернул. Здесь была нарисована река с высовывающимися из воды рыбками, с лодками, с которых свисали сети, и множеством пристаней. А кроме того, на карте имелись искусно нарисованные темно- зеленые ельники и дубравы, светлые березняки, коричневые ленточки дорог, а самое главное — города. Последние походили на холмики с дверьми и круглыми окошками, но возле нескольких из них стояли и обычные, прямоугольные домики с острыми крышами и квадратными окошками.

— Смотри, чужеземец, — ткнул правитель пальцем в один из таких, отдельно стоящих домов. — Это столица Раджафа и его дворец. Он называется, как и моя страна: Каим. Три города на пути к нему из южных степей: Птух, Аналараф, Такем. Дорога к столице из степей широкая и удобная, а ближние к нам — узкие и идут по гнилым местам. Здесь народ больше рекой пользуется, оттого и дороги не бережет. Посему, по мысли моей, идти отсель тебе надлежит не по прямой. Там с ратью и завязнуть недолго. Поперва к степи двигаться надобно, через Киву, Ламь и Туеслов. Тут и заслона нет, и с силами вражескими небогато. Зато возле всех городов кладбища имеются. На сем пути лишних несколько сотен ратных поднять можно. А уж там можно поворачивать к цели. После того, как ты возьмешь столицу и пленишь тирана, народ с радостью отринется от Раджафа и провозгласит меня своим правителем. На сем война и закончится. Чему улыбаешься?

На самом деле Олег вспоминал, что, по всем канонам, правителем должен стать именно он, пришелец издалека, добившийся победы и свободы для всех — но вслух этого сказать, естественно, не рискнул:

— Думал ли я, отправляясь за торговым барышом, что стану воеводой у одного из могучих властителей в дальних землях, что обрету нового бога?

— Ты никогда не пожалеешь об этой удаче, чужеземец. Только привези мне победу! Когда ты выступишь?

— Мне нужно поесть, надеть броню, подняться в седло — и я готов.

— Меня радует твоя стремительность. — Правитель опять извлек из складок мантии пару предметов. — В этом мешочке водяное зелье. Отсыпь порошок в ладонь, зажми кулак, переверни руку и снизу вперед направь его туда, где тебе надобен мост. А вот камень. Когда ты захочешь со мной поговорить, просто возьми его в руку и смотри на него. Он слегка засветится, когда возникнет разговор между нами. Когда ощутишь желание взглянуть на шар без повода — это значит, что тебя вызываю я. Извлеки его и посмотри. Нужно ли тебе еще что-нибудь для успеха, чужеземец? Говори, пока есть такая возможность!

— Кажется… — задумался ведун. — Нет, не кажется. Я получил все, чего хотел. Я выступаю, мудрый Аркаим. Немедленно!

Костер они развели на самом берегу реки, на две рогатки положили вертел с поросенком. Языки пламени скакали совсем рядом с обреченно вытянувшей ножки розоватой тушкой, и мясо быстро покрывалось румяной корочкой. Олег не видел причины таиться. Разве кого-то из порубежников побеспокоит одинокий огонек на сопредельных землях? Вот десятки, сотни костров — это да, это означает, что к границе подошла многотысячная армия. Примерно такая, что сейчас замерла в лесу окрест своего воеводы, сжимая копья и опираясь на щиты.

— Мы одни, друже, ты представляешь, одни! — не веря своему счастью, горячо твердил Любовод. — Токмо нам вся добыча, токмо нам весь прибыток. Да еще и ты за воеводу! Ну, свезло так свезло!

— Чему ты радуешься, друже? — не понял Середин. — Воинов-то нет никого! Кто тебе добычу продавать станет?

— А и расходов меньше получится, — расхохотался купец. — Сами все, что надобно, соберем!

— А мне и не надобно ничего, — тихонько молвил Будута. — Можно, я останусь? Чего мне… Зачем?

— Сиди, ты мне нужен, — сурово предупредил холопа Олег. — И без того людей никого почти со мной не идет. В драку тебя кидать не стану. Телегой первой править станешь. Бо без возничего и повозка с места не сдвинется.

— Какая драка? — охнул холоп. — От костра в лес по нужде не отойти. Стоят там все, не дышат, не шевелятся, слова единого не молвят. Жуть…

— А ты чего скажешь, Ксандр? — поинтересовался Олег у кормчего, что как раз срезал себе ломоть пропекшегося мяса.

— Нехорошо это все как-то, — пожал тот плечами. — Однако же, деваться некуда. Судно нам хоть какое добыть надобно, чтобы на Русь вернуться. А с прибытком вернуться — и того лучше. Хозяин прав: в кои веки на войне мы единственными купцами окажемся. Добыча немалой будет.