– Уже решили, – напомнил Мрак. – Это я сам придумал, я! Мужику нужны помощники. Самому тяжко сражаться с Хаосом… или с чем-то там еще. Да и вообще слова сказать некому, в картишки перекинуться.

– Он сам и есть Хаос, – напомнил Олег. – Так что цели у него могут быть совсем другие.

– Какие?

– Другие, – огрызнулся Олег.

– Извини, извини…

– А что, ждал, что я вот так тебе на все вопросы отвечу?

– Ну, ты же умный…

Олег, не покупаясь на лесть, буркнул:

– Творец создал вселенную, эту песочницу… даже детский манежик, чтобы там появились те, кто придет к нему. Именно к нему! Недаром же у нас в крови этот могучий зов: идти к Богу! Это во всех религиях, всех верах, всех сказках… Искажено, перекручено, запластовано, но этот вечный зов прорывается сквозь любые пласты культуры, цивилизации, обычаи… ибо это наша истинная цель!

Мрак подумал, сказал с сомнением:

– Цель?.. Думаю, настоящую цель поставит, когда придем.

Олег зябко повел плечами.

– Почему же не поставил? Мы побывали у Бога. Но только даже не поняли. И не ощутили.

– Значит, – сказал Мрак зло, – еще не щенки, те человека замечают, а тараканы или муравьи, для которых человек – что-то вроде стихийного явления. Возможно, Бог с нами говорил! Хотя, конечно, не дебил же он – разговаривать с тараканами? Хорошо, хоть не прибил.

Он шлепнул по широкой спине, прозвучало хлестко, словно по воде ударил ластом огромный тюлень.

– Давай, приходи в себя! Нельзя с таким рылом к женщинам.

Олег вытер ладонями лицо, сказал хриплым голосом, все еще содрогаясь от звездной жути, от тускнеющего вида разверзнувшихся бездн уже даже не космоса, а чего-то более древнего и хтонного, чем сам космос:

– Мрак, если скажу… скажу вслух, то сам себя должен увязать в рубашку с длинными рукавами и сдать на канатную дачу.

– На кататчикову.

– Что?

– На канатчикову, – пояснил Мрак. – Говорят, был такой Канатчиков. Подарил свой особняк под приют для… чересчур умных. Так что увидел?

Олег приподнялся, сел, лицо бледное, осунувшееся, глаза блуждают, а красные волосы вздыбились, как наэлектризованные.

– Не знаю ли… увидел ли это… или подсмотрел… а может, просто почудилось…

– Или тебе дали понять, – сказал Мрак, лицо уже стало серьезным, хотя говорить продолжал легким шутливым голосом. – Это все неважно, как тебе объяснили: словами, запахами или ритуальными танцами. Говори, что восчудилось?

Олег провел ладонью по лицу, отстранил руку, дико посмотрел на пальцы.

– Наша истинная жизнь… совсем не то, что мы себе представляем.

Мрак хмыкнул:

– Ну да, иллюзия!

– Не то, Мрак.

– Да уж надеюсь.

– Вообще истинная жизнь человека та, о которой он даже не представляет! Мы, живя вот так в этом… Организме…

Мрак сказал ехидно:

– Это ты, чтобы не называть его Богом? Давай-давай, матерьялист, извини, что прервал! Не удержался, сам понимаешь.

Олег сказал чуть громче, рассерженнее, хоть и понимал, что Мрак намеренно дразнит, тем самым вроде бы повышает ему тонус, но уже не мог остановиться, не пойти на поводу:

– Живя в… этом, человек выполняет и другие функции, гораздо более высокие, чем может даже предположить. К примеру, собака может спасти при землетрясении или сходе снежной лавины погребенных заживо людей, взять след, найти оружие, наркотики, заложенную террористами взрывчатку… Понял?

Мрак помолчал, затем вздрогнул, откинулся, словно невидимая лапа толкнула в грудь. Глаза расширились, он прорычал неуверенно:

– Это что же… Может быть, наше путешествие за пределы Вселенной не совсем напрасное? И не совсем… дурное?

Олег кивнул.

– Возможно. Но собака, обнаружив взрывчатку, что могла бы разнести кинотеатр с тысячами зрителей,