Она не стала задерживаться, допила кофе, сама ополоснула чашки и моментально исчезла, словно просочилась сквозь стену. Я хотел проводить хотя бы до лифта, но она заявила, что у нас отношения работодателя с нанятым работником, а это не подразумевает, даже напротив – исключает всякие признаки ухаживания мужчины за ах-ах-ах слабой и беззащитной.

После ее ухода я задвинул засов, обернулся и содрогнулся от вида сразу потускневшей квартиры. Должна бы, наоборот, осветиться: Кристина своей красотой, молодостью, блеском – затмевала, но поди ж ты… Мебель из оранжевой, под цвет Барбоса, стала почти серой, люстра светит тускло, как будто перегорела половина лампочек, по углам сгущаются темные тени, там зло, даже Зло, входы в другие миры. Или выходы.

Как она сказала, зараза, при прощании: «Еще один день оказался напрасной тратой макияжа!..» Так вздохнула, что я чуть было не оставил ее на ночь. Чтоб, значится, расходы на макияж себя оправдали. Хотя не уверен, что она им вообще пользуется. Такую свежую кожу никаким макияжем не сымитируешь!

– «Последняя цитадель», – сказал я громче обычного.

Комп замигал, тут же открыл файл, протестировал, доложил, что хоть щас готов делать с ним, что угодно, хоть стереть. Итак, сказал я себе, вернемся к своим баранам. Или к одному барану, то есть себе. Ишь, слюни распустил, урод. А кто работать за тебя будет? Кто осчастливит человечество шадервом? Пока что умных мыслей – вагон и маленькая тележка, но реализации не видно.

– Спи, Барбос, спи, – сказал я. – Говорят, литераторы больше работают по ночам… Придется проверить, получается ли у этих придурков что-то стоящее…

Буквы никак не желали складываться в слова, а слова в осмысленные фразы: перед глазами все еще стоит Кристина, в черепе звучит ее голос, слышу даже запах ее духов… нет, это аромат ее свежей нежной кожи.

Озлившись, покосился на часы, рабочее время не то чтобы кончилось, стрелки ехидно показывают на половину пятого, обычно в это время еще пашу, но сейчас что-то в голове совсем другие мысли, надо их выбить чем-то подобным, сделаем вид, что я уже заработал часик потехи, что значит, часика три-четыре имею право позабавиться в онлайне, а еще столько же сверх «имею право», на легких угрызениях совести. Ну, а чтобы совесть начала меня грызть по-настоящему, я должен провести за баймой недельку-другую, совершенно не притрагиваясь к работе, только тогда начинаю себя грызть: ну сколько можно, ну что это я такой слабак, почему не могу оторваться, ведь работа стоит, а никто мне награды не дает и денег не платит за прохождение байм в числе первых юзверей.

Маленькая прога, уже настроенная соответствующим образом, быстро открыла «Королевство», во весь экран высветилась огромная карта, где у меня две квартиры в мегаполисе, небольшой замок в живописном и малонаселенном районе и крохотная вилла на побережье теплого моря. Когда-то, помню, я предпочитал геройствовать в шутерах, рубиться в «мечах и магии», обожал файтинги, потом ощутил крен в сторону эрпэгэшек, там спокойнее и серьезнее, несколько взрослее, а по прошествии еще десятка лет, окончательно повзрослев, почти полностью отошел от спинномозговых шутеров и увлекся рилтаймовыми баймами.

Потом сообразил, что это не случайно: когда был совсем подростком, то находился, образно говоря, в стазе молодого бойца, который с автоматом или мечом в руках пробивается к победе, а когда по возрасту поднялся до той ступени, когда уже положено быть хотя бы полковником, тогда лишь ощутил прелесть не самому тупо переть с автоматом в руках, а умело руководить либо большим отрядом, либо вообще целой нацией, проводя от каменного века до вершин нанотехнологий, побивая вражеские армии и захватывая территории противника.

Одновременно начал играть в странную игру, начало которой положил знаменитый Sims, что несколько лет побивал рекорды продаж и все время держался в пятерке лидеров. Потом был Sims-2, Sims-3, все уже онлайновые, а сейчас я увлекся четвертым, с невероятно мощным движком, безумно прекрасной графикой и