Таргитай сел, потер кулаками глаза. Видения поблекли, но еще двигались их призрачные формы, он чувствовал ветер от невидимых крыл, и, как далекое удаляющееся эхо, слышался женский смех.

– Лучше пасть в славном бою, – проговорил Таргитай сонным голосом. Он понял, что повторяет услышанное во сне. – Лучше холодная вода из родника странствий, чем дорогое вино в темнице довольства… Олег, что такое вино?

Олег задвигался, не открывая глаз, подгреб колени к подбородку, засопел громче. Мрак бросил хмуро:

– Много знакомого в песнях Странника, но смысл не поймал… Иначе бы не терзало всю ночь. Олега и сейчас корчит!

Таргитай перестал тереть глаза, распахнул во всю ширь. Мрак удивленно покачал головой: у Таргитая глаза такие же синие-синие, как у Странника, даже ярче.

– Мрак… Как же велик мир! Узнали, что Лес – не весь мир, есть поляне, киммеры… Но где-то есть громадные дома из огромных камней, зовутся дворцами, есть скопища дворцов – это крепости, кремли… А что за люди там? Что за жизнь?..

Мрак бросил поленья в огонь, подул на похлебку, отхлебнул, обжигаясь. Таргитай напряженно ждал ответа, но Мрак молча бросал в кипящую воду пахучие травы. За спиной Таргитая Олег ответил сиплым голосом:

– Враки все… Кощуны! Понимать надо. Вымысел, дабы подвигать на свершения.

– Какие?

– Разные, – ответил Олег. Он сел, начал отчаянно чесаться. – Кто хоть раз обойдет вокруг хаты, уже умнее того, кто сидит на печи. Это, пожалуй, про тебя… Словом, иносказание. Не понял? Эх, дурак… Ты вон всякий раз рвешь душу пополам в песне, всегда любишь раз и навеки… а потом скачешь в постель к другой девке. Так и его песни.

Таргитай хотел оскорбиться, но песни Странника еще звучали в голове. Он прошептал:

– А сейчас мы… снова на печь? Возвращаемся в тихий безопасный Лес?

– Не такой уж тихий.

– А Странник спрашивал: для чего еще рождаются герои, как не для битв и славной гибели?

Олег зачесался яростнее, кожа летела клочьями из-под крепких ногтей. Под старой шкурой уже проступила новая – загорелая, обветренная, блестящая. Мрак снял котелок с огня.

– Эй, герои, или как вас там! Идите жрать.

Хлебали молча, погруженные в свои думы. Таргитай украдкой посматривал на друзей. Даже для Мрака не прошла встреча с Странником легко: на лбу суровые складки, хмыкает своим мыслям, хмурится.

– Великанами Севера назвал, – вспомнил Олег. – Полубогами, прямой ветвью богов и героев!

Мрак выловил мясо, не утерпел, разрезал на мелкие кусочки – удивительный нож из железа! Сам режет, только не поленись чиркнуть.

Таргитай вяло взял ломтик:

– Я все понимаю, хоть и дурак… Здесь идет не наша война. Бьется Поле со Степью, а мы – Лес, наше дело сторона. Но здесь погибла моя невеста, погибли друзья. Странник сказал, месть – святое дело. Любви следуют даже звери и птицы, а месть знает только человек. Странник сказал, что стыдно прожить жизнь, так и не узнав, на что способен душой и мускулами! Но так прожил мой отец, дед Тарас, прадед Всеслав, пращур Гоймир… Неужто так проживу и я?

Мрак хмуро посоветовал:

– Жри, остыло.

Таргитай в недоумении посмотрел на мясо в руке: впервые в жизни забыл о еде! Олег жевал вяло, смотрел в сторону. Таргитай сказал отчаянным голосом:

– Он говорил про смысл жизни!.. Мы о нем думали? У человека должна быть цель. Мы ушли из деревни, спасая шкуры, но это не может быть целью жизни!

Мрак удивленно поднял брови:

– А чем ты занимался всю жизнь?

– Мрак… Это еще не вся жизнь, мы ее начинаем заново. Но снова будем удирать, спасая шкуры? Прятаться?.. Да лучше пойдем через Степь на восток, проникнем в Экзампей, убьем кагана, который послал сюда дикие орды!

Мрак кивнул с удовлетворением. Теперь бы еще песню о героических деяниях! Встреча с Странником даром не прошла.

Олег облизал ложку и сунул за голенище. Глаза его были беспокойные.

– Мрак, не смейся, – сказал он. – Тарх, конечно, дурак. Кто спорит? Но дурак лишь потому, что его душа говорит тогда, когда обязана говорить голова. А наши души, признайся, уже ворвались в Экзампей, разнесли там все по камушкам, а кагана размазали по стенам его дворца. А все благодарные племена поют и кидают нам цветы… Верно?

– Гм, Боромир тебя кое-чему научил.

– Пустяки. Это так просто, что любой дурак увидит. Даже Таргитай, если поднатужится. Я сердцем тоже с Таргитаем, но головой – против. Мрак, мы не думаем над законами пращуров, исполняем слепо, но сами пращуры обозвали бы нас дураками. В законах противоречие, меня за то и выгнали, что докапывался. Одни законы велят защищать сирых, бедных, увечных, вдов, просто слабых, а другие велят слабых изгонять из племени, дабы породу не портить! Мне кажется, первый закон главнее, а второй придумали в тяжкие годы неведомого теперь нам голода, когда нужно было спасти племя… Боги тоже ошибаются, а законы, придуманные зимой, не всегда годятся летом. Но временный закон стал постоянным, слабых детей топили,