— Потери?

— Двое ранены тяжко, но Белоян уже пошептал, — доложил Претич. — Да и вообще, кости правит… Медведь же тоже костоправ… ха-ха!.. только самоучка. Остальные ранены по мелочи.

Только сейчас Владимир разглядел, что Претич бледнее обычного, хотя глаза блестят довольно, а из под шлема выглядывает краешек окровавленной тряпицы.

— Меч скуем, — пообещал волхв. — Настоящий!.. Видать, эти пиры не совсем тебя еще извели.

— И бабы, — добавил воевода.

— И бабы, — согласился Белоян. — Ты победил богатыря.

— А чего он… магией не шарахнул?

Белоян хмыкнул, а воевода сказал гордо:

— А этот клишоногий… который прикидывается волхвом, на что? Он же как клещ вцепился в его руки- ноги… А то и в язык. Ну, по-своему, по-волховьи… Короче говоря, или выражаясь кратко, исподтишка, незримо. А тот, видать, уже привык драться по хитрости…

Владимир уязвлено хмурился. Выходит, что он и победил вроде бы не совсем по равному. Это как княжеская охота, когда стой себе, а на тебя со всех сторон выгоняют оленей, дабы ты сам ножки не утрудил…

Белоян застыл, поднял руку. Все замерли, даже кони перестали фыркать, обнюхивая окровавленных людей. Высоко в небе нарастало едва слышное злобное шипение. Словно Змей Горыныч дохнул огнем, или же кузнец Людота сунул раскаленный меч в растопленное масло. В двух полетах стрелы мелькнуло огненное копье, ударившее с неба, громыхнуло, на земле вспыхнул огонь, взлетели черные комья.

Не рассуждая, Владимир уже несся туда, едва успел придержать коня перед страшной ямой, где в глубине со злобным бульканьем кипела красная земля, быстро покрываясь коричневой коркой. А в самой середке вздыбилась корявая спина валуна…

Он соскочил с коня, едва не запутавшись в стремени, издали донесся истошный вопль волхва:

— Рассыпься по всему полю!.. Собирай!

Ага, собирай, подумал Владимир потрясенно. Он оставил коня, а сам, оскальзываясь на рыхлом крае, попробовал спуститься, вблизи видел, что это не камень, а покрытая окалиной глыба железа. От нее несло жаром, брови трещали, он закрылся рукой, приблизился, но брать не решился, земля только что кипела, как горячее молоко.

Смутно слышал радостные вопли. Дружинники затеяли какую-то игру, им все игра, хоть и раненые, а он, не в силах дождаться, попробовал замотать руки тряпкой из седельного мешка, обжегся, глыба даже не шевельнулась. Земля застыла, еще горячая, воздух над ней колышется, глыба в ней торчит, как прибрежный валун во льдине.

Раздосадованный, вылез, а к нему уже спешили волхв с двумя дружинниками. К великому облегчению Владимира дружинники несли целые оглобли, предусмотрительный у него волхв!

Долго стукали острыми краями, сбивали прикипевшую землю. Наконец подважили, навалились. Земля затрещала, затрещали и колья, но глыба дрогнула, медленно поползла вверх. Волхв оттолкнул князя без стеснения:

— Погодь… Она выпала из горнила небесного кузнеца. Вишь, еще не остыла?

— Надо сразу к Людоте, — сказал Владимир торопливо.

Волхв сказал значительно:

— Небесный огонь сохранится, даже если остынет. Ты проследи, чтобы и остальное собрали. Железа много нападало. Хорошо бы собрать все, но разве соберешь те, что с маковое зерно?.. А в них та же небесная мощь…

— Ребятишек можно прислать, — предложил воевода. — Пусть ищут, выковыривают.

— Девкам на бусы, — добавил Чейман. — В Киеве есть такие….

— А те дам девкам, — рявкнул воевода. — Воинам на украшения! На оружие.

— Волхвам, — строго сказал Белоян.

— Волхвам зачем?

— На обереги! Думаешь, не надо оберегать эти земли?

Владимир засмеялся, похлопал по рукояти уцелевшего меча:

— Вот чем надо оберегать. Родину не стены оберегают, не штучки волхвов, а наши сердца.

Белоян буркнул:

— Много тебе мечи помогли? Один сломался, второй треснул… треснул, треснул! Не видишь, я вижу. Но насчет детишек, прав. Пусть ковыряются. Сколько смогут найти, за все стоит платить.