Она сказала независимо:
– Это у тебя что-то с психикой. При чем тут секс?.. Меня трахает муж, трахает босс, трахает сосед и еще мой бойфренд, но это всего лишь секс, при чем тут чувства?.. Я могу даже по дороге на службу перепихнуться, если дождь загонит в подъезд или под дерево, но это всего лишь для здорового цвета лица! Нет, либо ты какой-то несовременный… во что поверить трудно, либо сдвиг в психике. Много работаешь, да?
– Сдвиг в психике, – признался я. – Не пойму еще, в какую хорошую сторону.
– А что, бывает и в хорошую?
Разговаривая, она прошлась по квартире, обследовала балкон, даже бесцеремонно заглянула в шкафчики, я молча любовался ее ладной легкой фигуркой.
– Клевая квартирка, – резюмировала она. – Все по хай-классу. И даже спутниковая антенна для Интернета… телик плазменный? Еще таких не видела… А зачем два ноутбука?.. С жиру бесишься, буржуй. Мог бы тогда и квартиру попросторнее, а то однокомнатная – несолидно. У тебя вон один долби на полквартиры тянет!.. А кухня тебе в какую зеленую копеечку влетела?.. Я там даже и не поняла, что за автоматика…
– Сейчас все приготовлю, – сказал я.
Она ухватила меня за рукав.
– Погоди… Все должно быть не так.
– А как?
– Садись на диван, – скомандовала она. – Где у тебя диван?.. Вот это убожество? Разве это диван?
– Да вроде бы диван, – пробормотал я.
Она сказала потрясенно:
– Но как на нем можно, развалясь, следить за футбольным матчем?
Я посмотрел на диван; да, с моего не очень последишь, да еще развалясь, – в беспомощности развел руками.
– Не знаю. Может быть, в кресло?
Она огляделась критически.
– Ладно, давай в кресло. Хотя и кресла у тебя еще те… Вижу, недешевые, но какие-то не расслаблятельные! Сиди здесь, сиди… И жди.
Она ушлепала, я прислушался к шагам, вот прошла мимо дверей туалета, мимо ванной, уже на кухне… Что-то загремело.
Я прокричал:
– Эй, чем-то помочь?
Не дожидаясь ответа, пошел на кухню. Она возилась с соковыжималкой, обернулась с видом крайней рассерженности, правда, наигранной.
– Ты чего? Я же сказала, сиди и жди! Может быть, мне впервые в жизни захотелось самой поухаживать за мужчиной!
Я пробормотал:
– Так давай помогу. Ты здесь можешь не разобраться. Я сам три дня инструкцию читал, как со всеми этими агрегатами обращаться…
Она горестно всплеснула руками:
– Как жаль… Я ж говорю, впервые на меня такая дурь нашла. Всегда мне да мне, а сейчас вдруг восхотелось что-нибудь сделать для другого. Хотя бы сок отжать, принести тебе, а ты лежишь, как кабан, на диване, смотришь какую-нибудь глупость про забитые мячи… А я вот так встану на колени перед диваном и подам тебе… как рабыня.
Я ахнул, схватил ее в объятия.
– Ты что такое говоришь?.. Ты – принцесса, богиня… ты – вся моя вселенная!
Мы лежали в постели, я упивался близостью, трогал ее всю, всматривался в ее лучистые глаза, такие хитрые и в то же время невинные, чистые, по-детски простодушные. Не удавалось понять чувства, что мощно хлынули в меня и заполнили всего, до кончиков ушей, да и хрен с ним. Любовь ничего не имеет общего с умом, а я как раз лезу не с тем инструментом. Мерить любовь умом, это заявить, что литр – это мокрый метр.
Вообще-то любовь – большая помеха в жизни. Практичные юсовцы от нее отказались начисто, заменив ни к чему не обязывающим сексом. А потом, для еще большего облегчения жизни, секс разрешили со всем, что ходит, прыгает, бегает, ползает, летает, плавает. Но мне почему-то отказываться не хочется даже от той любви, от которой ни хрена человеку не выпадает, кроме несчастий и терзаний.
– Таня, – сказал я серьезно, – я дурак, несовременный… и все такое…
– Ну-ну, – сказала она весело.
– Но я люблю тебя.
Она некоторое время ждала продолжения, я смотрел серьезно, молчал. Она сказала легко, щебечущим голосом:
– Я тоже.
