Несколько человек даже привставали на цыпочках, стараясь увидеть дальше. Один обернулся, рот до ушей, сказал возбужденно:

– Говорят, рванули какого-то крупного колаба!.. Из правительства.

– Из Госдумы, – возразили ему.

– Да какая разница, все одно…

– А что там сейчас? – спросил я.

Первый сказал с сожалением:

– Отступить не сумели! Как назло, вблизи проезжал грузовик с омоновцами. Так уж получилось, что омоновцы им загородили дорогу. Говорят, даже сами тоже не ожидали. Но что получилось, то получилось… Парни забаррикадировались в парикмахерской, отстреливаются…

– Жизнь, – ответил ему второй мужик, цыганистый, быстрый, типичный балагур, – хитрая штука. Когда у тебя на руках все карты, она внезапно предлагает сыграть в шашки.

– Эх, – сказал я, – если в той парикмахерской, что с интим-шопом, то им не выбраться.

– Той, – ответил мужик удрученно.

Улицы перекрыли милицейскими патрулями за три-четыре квартала. Чисто по-русски, из ближайших домов повыходили даже женщины с детьми, все жадно глазели через ограждение, как совсем недавно вот так же приходили смотреть на казнь Стеньки Разина и Пугачева.

Стрельба на какое-то время затихла. Со стороны Центра прибыли черные машины с высокими чинами. Охранники тут же оттеснили толпу, кто-то очень громко высказал сожаление, что нет ни одного из РНЕ поблизости, самое время рвануть или перестрелять и этих жирных пингвинов. В толпе довольно смеялись, пошли шуточки. Похоже, почти все на стороне окруженных в парикмахерской, но чисто по-русски держатся того же русского принципа: моя хата с краю, пусть воюют другие.

Мужик, что ответил мне первым, сказал сдавленным голосом:

– Если бы в доме… Эх, у них нет шансов.

Я видел мельком ту парикмахерскую. В новых районах по единому плану среди двадцатиэтажных домов втыкают и двухэтажные, так называемые Дома быта. Там все эти парикмахерские, прачечные, зоомагазины, видеопрокаты, подвальчики для компьютерных игр, интим-шопы и прочее-прочее, что не заслуживает отдельных зданий, как, скажем, супермаркеты. Если бы парикмахерская в большом доме, то штурмовать не решились бы из-за риска перебить кучу жильцов, а вот эту можно.

– Они будут подбираться с другой стороны, – говорил кто-то возбужденным голосом. – Там магазинчик порнухи, а через стену как раз та парикмахерская!..

– А стену как?

– Да что теперь за стены?.. Тем более – внутренняя.

– Да их пальцем проткнуть можно…

– Ну, пальцем не проткнешь, – возразили серьезно, – это не в твоей квартире между ванной и сральней!.. Там разным фирмам сдается, там гарантии! В стенах арматура.

– Даже во внутренних?

– Даже во внутренних. И со стороны этих сексуальных принадлежностей не пройти, тоже стена. Я как-то был там, дочке вибратор покупал побольше, а то старый стерся, видел, какие там стены… И презервативы покупал там же зимние, шипованные. Сейф в стене утоплен!.. Так что стены там ого-го…

Кто-то подсказал:

– Со второго этажа надо. На веревках р-р-раз и в окна! Я в кино видел. Прыгают, рамы вдрызг, сразу «Ложись, стреляем!», хватают и вяжут.

– Ну, эти не лягут. Эти как раз встали с колен.

Другой голос, рассудительный:

– Их за полных лохов держите? Да чтоб не поставили на втором этаже своих людей? А то и на крыше?

Первый мужик сказал мне вполголоса:

– Эти знатоки всерьез считают, что боевиков там дивизия? На крышу полк, в подвалы полк, у каждого окна по батальону с крупнокалиберными пулеметами…

– Напишут именно так…

Он недобро посмотрел на радостно возбужденных смишников. Те суетились, хозяйски покрикивали на милиционеров. Смишникам давали дорогу, только через оградительную ленту переходить не позволяли, да смишники и не лезли, ставили треноги, на них громоздили высокие технологии, жадно и цепко хватали длиннофокусными объективами панораму ликующего народа. Вот, мол, народ жаждет справедливого возмездия над террористами, а отряды милиции здесь, естественно, лишь для того, чтобы спасти арестованных террористов от разъяренного народа, жаждущего разорвать их на месте…

Один из этих бойких ребят сунулся с микрофоном к благообразному старичку:

– Здравствуйте, я от первого канала Российского телевидения… Скажите, как вы оцениваете действия этих ужасных террористов?

Старик взглянул косо, буркнул:

– Почему ужасных? Они – герои. Они сумели…

– Так, – сказал смишник быстро, – спасибо, это не годится.