попутчика. Боже, что это было за чудовище! Высокий рост я хорошо развитый торс позволяли предположить, что перед нею мужская разновидность какой-то неведомой твари, покрытой сморщенной крокодиловой кожей грязного красновато-бурого оттенка. Это только в темноте он казался совсем черным. Почему-то Серафина первым делом опустила взгляд ниже пояса, но не обнаружила никаких признаков пола. Впрочем, туго обтянутые толстой морщеной кожей мускулы говорили за то, что это мужчина.

Либо дьявол! Потому что всего ужаснее было его лицо. Оно напоминало маску с вытянутым вперед кабаньим рылом - вместо носа и рта зияли рядышком два круглых отверстия, затянутые чем-то похожим на коровью требушину. Глаза - круглые и выпуклые - смотрели пристально и немигающе, без всякого выражения. Макушку венчал круглый убор в виде каски или шлемофона, спереди клювом опускающийся на лоб. И никаких признаков бороды или волос! 'Господи, ну и чудовище!' - подумала Серафина и невольно зажмурилась от омерзения.

- Ладно, я пошла, - она осторожно начала высвобождать руку, стиснутую длинными крепкими пальцами урода, и каждую минуту ожидая, что эти пальцы вцепятся ей в шею.

Ей стало совсем не по себе, когда вдруг заметила, что холодные немигающие его глаза пристально рассматривают ее сверху вниз.

Серафину снова начало трясти. Может быть, почувствовав что-то, человек выпустил ее руку. Она опрометью бросилась к шоссе и, оглядываясь, долго видела неподвижно стоящую у кромки леса черную фигуру.

* * *

Нагнувшись, Серафина шарила под половиком, куда, уходя, положила запасной ключ, когда соседняя с ее квартирой дверь вдруг распахнулась.

- А-ах! - услышала она за спиной голос соседки. - Как не стыдно только!

Не отвечая, Серафина вытащила ключ и стала отпирать дверь.

- Под утро, и в таком виде! Посмотрела бы Клавдия Семеновна, кого выкормила! А ведь как родную дочку лелеяла...

Серафина захлопнула дверь перед соседкиным носом и долго еще слышала, как та кричала в коридоре:

- А за квартиру-то уже, между прочим, полгода не плочено! Управдом приходил, грозился!..

...Не раздеваясь, Серафина ничком повалилась на диван. Два дня она боялась высунуть нос на улицу. Сидела дома, и ее трясло, как в лихорадке. Стоило зажмурить глаза, как перед мысленным взором, словно в нескончаемой ленте ужасов, проносились жуткие картины недавних событий.

Через день пришел управдом. После короткого, но бурного разговора Серафине приказали выметаться.

- Послушайте, да куда же я пойду? - взмолилась она.

- Не мое дело. Квартира давно уже числится, как пустующая, хозяйка с дочкой умерли. Меня тоже по головке не погладят за то, что здесь разные проходимки живут.

- Да я и есть хозяйка после тети, та самая Серафина Хожиняк, что записана в вашей книге! - вскричала Серафина.

Управдом с жалостью посмотрел на нее, как на больную.

- А где документы, твои, милочка? Почему я должен верить всяким на слово? Вот бумага из милиции - черным по белому. Умерла эта самая Серафина Хожиняк.

Все приготовленные фразы так и остались у нее на кончике языка.

- Документы, милая, документы, - управдом выразительно пощелкал пальцами. - А то быстро в милицию отведу, там разберутся.

Управдом забрал ключи и ушел. Уходя, предупредил:

- До утра. В семь часов приду запирать квартиру.

...Серафина сидела в полном оцепенении. Не было ни мыслей, ни чувств; Куда идти? Обхватив в беспредельном отчаянии голову руками, она упала лицом в подушку. Кажется, она даже задремала, когда сквозь сон что-то донеслось до ее слуха. Вскочила, как подброшенная пружиной. Прислушалась. Кто-то настойчиво пытался открыть входную дверь...

Инстинкт самосохранения оказался сильнее страха. Серафина бросила к окну, рванула на себя раму... Мгновение - и она на подоконнике.

...Чьи-то сильные руки схватили ее за ноги и стащили на пол.

Щелкнули наручники.

- Вот чертова девка! В огне не горит и в воде не тонет, изумленно проговорил один из окруживших ее милиционеров.

- Укоротить ее на одну десятую, чтоб не лезла, куда не след! - с непонятной злобой проговорил рябой милиционер с широким тупым лицом.

Другой, высокий и довольно крайивый, с погонами лейтенанта, гневно взглянул на рябого, и тот сразу замолчал.

- А, так вы с теми заодно, - понимающе протянула Серафина и больно получила от лейтенанта по губам.

- Пошла, пошла, - рябой стал невежливо толкать ее в спину.

Для порядка арестованной сунули под нос казенную бумагу:

- Вот ордер на арест.

Еще двое милиционеров конвоировали ее спереди и сзади. В коридоре на шум снова высунулась соседка.

- Забираете? - понимающе кивнула она. - Пора, пора! Докатилась девка без присмотра, дома не ночует, а вчера рваная пришла, как под полком солдат побывала...

Не успела она договорить, как Серафина обернулась и плюнула ей в лицо. Задохнувшись, сплетница откинулась назад, а Серафину вывели на улицу и усадили в черную 'Волгу'. Двое сели у нее по бокам, двое - впереди. 'Волга' рванулась с места и быстро промчалась по оживленным в этот предвечерний час улицам города. Глядя в окошко, Серафина ни о чем не думала, потому что думать не было больше сил. Она сидела, повесив голову, и молчала. Правда, она ожидала, что привезут ее в управление милиции, но почему-то этого не случилось. К ее вящему изумлению машина выехала за город и помчалась по шоссе.

- Куда вы меня везете? - Серафина вертела головой, тщетно пытаясь определить, куда они едут.

- Сиди, сиди, - недружелюбно пробурчал ее охранник.

- Что вы хотите со мной сделать? - в ней вдруг проснулся страх.

- Как говорится, он слишком много знал, - прокоментировал сидящий за рулем и отчего-то засмеялся.

Смех этот арестованной совсем не понравился.

- Может, вы меня убить хотите без суда и следствия?

- Много будешь знать, - скоро состаришься! - равнодушно сказал один из охранников, и зачем-то пребольно ткнул кулаком ей в бок.

У Серафины не осталось сомнений, что везут ее на заклание, а милиционеры, быть может, вовсе и не милиционеры, а переодетые бандиты.

Ехали довольно долго. По часам на руке одного из охранников Серафина видела, что время приближается к семи вечера. Вдруг 'Волга свернула на проселочную дорогу, проехала еще несколько минут и остановилась.

- Вылезай! - скомандовал шофер.

Серафине помогли выбраться. Она огляделась и обмерла от ужаса, увидев ту же самую свалку, жуткие воспоминания о которой все еще не изгладились из ее памяти. При Дневном свете свалка имела вид еще более неприглядный. О грандиозных масштабах ее приходилось только догадываться.

Впереди, насколько хватал глаз, простирались причудливые нагромождения какой-то замысловатой арматуры, высились горы разного химического мусора, окруженные озерками и лужицами разноцветных радужных жидкостей. Неподалеку возвышалась большая куча серовато-белого порошка, подобно вулкану, курившаяся наверху сизым дымком. Ветер дул в противоположную сторону, и поэтому не ощущалось зловония. Но стоило подойти поближе к краю обрыва, на котором остановилась машина, как снизу дохнуло в лицо удушающим смрадом от целого омута похожего на деготь густого вещества. С обрыва свалилось несколько камней и бултыхнулось в середину черного бучала, подняв волну нестерпимой тухлоты, напоминающей смрад разлагающейся мертвечины.