горел. Дерево на Тристане считалось драгоценностью. Комната отапливалась керосиновой плитой, которая чадила. В общем, дом уютный, подумал Хьюз, но, наверное, в нем всегда холодно.

Джо порылся в металлической коробке, нашел пластырь и заклеил царапину на лбу Хьюза. Затем показал на угол, отгороженный одеялом.

— Там ванная. Чистое полотенце на стене. Я согрею воды, а пока вам лучше переодеться.

Джо поставил на плиту два ведра. Затем положил на стул сухую одежду и теплые шерстяные носки.

— Наденьте это, — сказал он. — Обычно мы обходимся одним ведром, но вы как гость получите два.

В дверь постучали, и вошел Норман Грин.

— «Педро Альфонсо» снялся с якоря и направился на северо-запад, — сказал он. — Мы его больше не увидим.

— Как вам это удалось, Норман? — спросил Джо.

— Я сказал, пусть лучше отплывают поскорее, — ответил Грин. Он снял свой вязаный колпак и теребил его в руках. — Я сказал, пассажир ранен и будет здесь долго лечиться.

— И больше ничего?

— Хм, почти. Еще про шлюпку и про шторм… Я сказал, мистер Хьюз не будет платить за шлюпку, потому дерево гнилое. Потом сказал, наше радио обещает к ночи северный ветер в шестьдесят узлов, а то и больше. — Он кивнул в сторону моря. — Эти бразильские шкиперы не любят северный ветер, особенно в наших широтах.

— Вы просто гений, Норман! — воскликнул Джо. — Совестно вас просить, но мне нужна еще одна услуга. Не могли бы вы или кто-нибудь из ваших кузенов приютить у себя одного человека? Мне придется выставить Делани, чтобы освободить место для мистера Хьюза. Нашему гостю будет лучше под одной крышей со мной.

Грин кивнул.

— Пришлите Делани ко мне, у нас найдется койка.

Хьюз, переодевшись, вышел из-за одеяла сразу после ухода бородатого старейшины.

— Услужливый лгунишка, — сказал он.

— Просто помощник.

— Итак, вы прогнали «Педро», мой плавучий дом на чужбине. — Широкая улыбка раздвинула пухлые щеки Хьюза. — Теперь я и в самом деле пленник.

— Вы всегда так ухмыляетесь?

— Всегда. — Хьюз набил табаком свою короткую трубку, прикурил от спички и жадно затянулся. — Пронес под сердцем на голом пузе, — объяснил он, отвечая на вопросительный взгляд Джо. — Спасибо за одежонку… господин надзиратель.

— Сейчас приготовлю чего-нибудь выпить, — сказал Джо. — На Тристане это означает чай.

Заварив чай, он протянул Хьюзу выщербленную чашку без блюдца.

— А теперь начнем, — сказал он, и на его длинном лице не было ни тени улыбки. — На кого вы работаете?

— Я уже говорил, на правительство США. — У Хьюза вокруг глаз были мелкие морщинки, словно он всегда над чем-то посмеивался про себя. — Мой босс важная шишка. Впрочем, в Вашингтоне хватает шишек, не люблю этот город.

— Перестаньте вилять, здесь не место для этого, — сказал Джо. — Вы сейчас в полутора тысячах миль от Святой Елены и в двух тысячах миль от ближайшего материка…

— На острове, где не может приземлиться самолет и ни одно судно не может подойти к берегу ближе чем на полмили, — подхватил Хьюз. Он помахал трубкой. — Я все это знаю… Затерянный в Южной Атлантике, вдали от автомобильных пробок, телевидения, толчеи и психоза городов… Поистине идеальное местечко!

— Бросьте эту игру. Мы зря теряем время.

— Все на свете игра, — сказал Хьюз. — И, видит бог, я провел половину жизни, играя в разные игры, главным образом разгадывая ребусы… Вот вы, например, мой надзиратель и, очевидно, телохранитель Стивена Грира. Я угадал?

— Ничего не выйдет, Хьюз, — Джо явно забавляли его уловки, хотя он и не показывал вида. — Я уже сказал: здесь вопросы задаю только я.

— Хм, — Хьюз отхлебнул чаю. — Похоже, что так… Кстати, называйте меня Билл. Мы ведь не на официальном приеме.

— Вы сказали, Билл Хьюз — ваше настоящее имя. Это правда?

— Святая правда. Жаль, нет визитной карточки. Никогда их не ношу с собой. Все, что мне нужно, это трубка и деньги, деньги налогоплательщиков. Самые лучшие… О, я и не пытался бы представиться вам под псевдонимом. Мой паспорт в кармане рубашки, сухонький, в целлофане… К тому же, я полагаю, у вас есть масса способов связаться с большим миром, самых удивительных способов, вроде почтовых голубей, бутылок, брошенных в море, и прочего, не говоря уже о чертовски хорошем радиопередатчике, который, кстати, почти ничего не передает. Сегодня утром мы четыре раза вызывали Тристан с «Педро Альфонсо». Никакого ответа.

— Я хочу точно знать, с кем имею дело. — Джо поставил свою чашку на пол и наклонился к Хьюзу, положив руки на колени. — По-моему, вы работаете на ЦРУ. Так?

— Не имею права отвечать на подобные вопросы. Да и какой в этом смысл? Игра есть игра, и надо соблюдать правила. Скажем, я лично и по работе знаком с Артуром Ингремом, если вы о нем что-нибудь слышали. Такой ответ вас удовлетворяет?

— Нет, — ответил Джо. — Он может означать, что вы работаете на кого угодно, — на ФБР, госдепартамент, даже на казначейство.

— Боже упаси, только не казначейство! — воскликнул Хьюз с деланным ужасом. — Такой огромный и мрачный домина! И всегда в дефиците. До сих пор не пойму, как они со всеми их гарвардскими умниками еще не довели страну до банкротства. Сам я из Пенсильванского университета. — Он затянулся и отхлебнул чаю, не переставая ухмыляться. — Ладно, надзиратель, выкладывайте ваши правила игры. Что до меня, то я хочу отыскать здесь мистера Грира, а может быть, и некоего математика по имени фил Любин, узнать у них, какого черта они здесь делают, и быстренько отправить радиограмму своему боссу.

Джо покачал головой.

— Здесь никто не отправляет радиограмм без моего разрешения. А вам я запрещаю даже приближаться к радиостанции.

Где же я видел его лицо? — напряженно думал Хьюз.

— А не слишком ли вы задаетесь? — спросил он вслух. — Как-никак это британская территория, и радиостанция Тристана работает согласно законам старой бедной империи.

— Итак, это первое правило игры.

— Но, господи, они же подумают, что я утонул или купил себе на их деньги ферму! Из-за вас я могу потерять работу.

— Значит, не всегда вам везет, Хьюз, — сказал Джо. — Наверное, началась полоса невезения.

— Ну уж нет, приятель. Я всегда выворачивался. — Он снова прикурил и запыхтел трубкой, как паровоз, набирающий пары. — Вспомните мою высадку на Тристан! Впечатляющее зрелище, не правда ли?.. Кроме того, Джо, я вам вовсе не враг. Либо я ничего не понимаю в акцентах, либо вы чертовски способный лингвист, но мне кажется, что обоим нам близки и дороги старые добрые США, звезды и полосы, родная сторона, сандвичи с сосисками и наши матери — честь им и слава! По-моему, вы разумный человек. Так почему бы нам не договориться. Вы делаете свое дело, в чем бы оно ни заключалось, а я свое. И пока мы подписываем договор, называйте меня Билл. По рукам?

— Хорошо, я буду называть вас Билл. Подлейте себе горячего чая и не стрекочите, как швейная машина. — Джо впервые улыбнулся. — Но прежде, чем подписывать какой-нибудь договор, я хочу знать, что вам понадобилось на Тристане-да-Кунья.

— Вы неправильно произносите это название, — усмехнулся Хьюз. — Как большинство американцев Все мы провинциалы. Правда, сам я говорю на четырех языках. Разумеется, не в совершенстве, но достаточно