- Голых баб коллекционируешь?

- Мой гарем... - усмехнулся Сережа не без самодовольства. И взял что-то вроде указки. - А ты приглядись. Никого не напоминают? Вот эта, например.

- Бог мой... Аня Зуева! Жена лейтенанта. Не совсем, но похожа.

- Картина работы Ренуара, - сказал он не без гордости. - А это Зоя Солодухина. Работа Серова.

- Господи, ты их специально подбирал? Сюда в часть?

- Ну, - кивнул он. - Через отдел кадров министерства... Когда там распределяли выпускников, я заказывал клеркам. Подберите, мол, такого лейтенантика, чтобы жена была точь-в-точь с такой-то картины.

- А муж? - спросила она, не переставая изумляться.

- Дело десятое, - отмахнулся Сережа. - Их как собак нерезаных. Так вот о деле. Очень меня обяжешь, если пронесешь эту штуковину через контроль в аэропорту. Посмотри, на тебе они как фамильные. Никто не остановит. Прямо в них родилась.

- А что ж ты их не использовал? - хмыкнула Алла, кивнув на вырезки из журналов.

- Куда им? Скажешь тоже... Даже Анька Зуева. Разве сравнить с тобой? Наденет, и сразу спросят: где сперла? А тут - язык не повернется, глядя на тебя. Я к такой мысли пришел, когда сам такое увидел. Женщина богатая, холеная шла через контроль. Видно же, когда человек привык к драгоценностям. Даже не остановили. А тебя - и подавно.

- Ну и ну... - Алла между тем продолжала осматривать старинных красавиц. - Слушай! А эта? - И повернулась к нему, приоткрыв рот. Сережа опять усмехнулся.

- Наконец-то. Думал: узнаешь, не узнаешь? Это 'Вирсавия', работа Рубенса. Все, кто видел, в один голос: вылитая Тягунова! Она мне всегда нравилась, да все не мог подобрать. А тут твой тесть у нас был, фото показывал, где ты с Пашей в Сочи на пляже... Что смотришь?

Алла смотрела, не в силах произнести ни слова.

- С ума сойти! - протянула она, опомнившись. - Прямо мороз по коже. Ведь та же самая история! Царь Давид послал ее мужа на войну, чтобы затащить ее в койку. Но там - царь! А ты - писарь! Слушай... Так ты это все подстроил? С самого начала?

- Ну, врать не хочу, будто с самого начала... - Он потянулся. - Но мысль такая возникла: приблизить библейскую легенду к нашей серой повседневности. Ведь скучно живем! Я, пока здесь ошивался, полюбил эти игры. Вроде шахмат, понимаешь? Кого куда переставить. Одного в наряд, а жену его, соответственно, сюда. Другого в командировку... А все, повторяю, от скуки.

- Так для тебя мой Паша - пешка?

- Не в нем дело, неужели не понятно? - покачал он головой.

- А я для тебя... - понизила она голос.

- Пока что - средство транспортировки. Справишься с заданием, там посмотрим.

- Слушай... - Она прямо загорелась, до того стало с ним опасно и интересно. - А эти крестики что означают? Кого и сколько раз, да?

- Вроде того, - он сокрушенно вздохнул. - Не представляешь, как это интересно. Особенно начальство стравливать. Люблю, когда у них лбы трещат. Им-то кажется, будто они меня используют, когда друг дружку подсиживают... Ну что, что смотришь? Вас я тоже разыграл. Организовал для Паши командировку на эти курсы через клерков в столице. Через них же капитанскую звездочку и распределение сюда. Дальше рассказывать?

Она перегнулась к нему через стол.

- Но ты понимаешь, если его пошлют в 'горячую точку' и там... убьют, то я тебя своими руками... Ты это понимаешь?

- Надо же, как заговорила! - отстранился он, опасливо косясь на нее. Ты ведь женой маршала собиралась стать! Где он еще карьеру сделает, как не там? Нет, но если передумала, только скажи. Я ж не гнал его на губу! Сам напросился.

- Ну ты и дьявол...

- Где нам, - махнул он рукой. - Писарь я. Штабная крыса... Вот, кстати, поинтересуйся. Моя настольная книжка, можно сказать. - Он потянулся и снял с полки потрепанную книжку. - 'Подпоручик Киже' Тынянова. В школе не проходят, а зря! Там, если помнишь, писарь подпоручика из ничего сделал.

- Помню, - кивнула она. - Из воздуха. И он генералом стал.

- Вот-вот, - продолжал Сережа, глядя на книжку осовелыми глазами. Писарь-то ошибся, а твой царь не глядя подмахнул. Да им, начальникам и генералам нашим, если хочешь знать, лень хоть страничку прочитать! Подписывают не глядя. И никогда в этом не признаются. И, если кто с умом, пользуются.

Теперь она смотрела на него так, что ему стало не по себе.

- Вон ты какой! - сказала она задумчиво. - А хочешь... Я разденусь? И ты меня сравнишь с Вирсавией своей!

- Потом как-нибудь, - отмахнулся он. - В другой раз. Сначала дело сделаем... И потом, я тебя уже видел раздетой.

- Это где? - спросила она.

- А на пляже. Уже забыла? Так вот ты - лучше! - Он кивнул на репродукцию обнаженной жены царя Давида.

- А я и не собиралась раздеваться, - сказала она. - Просто проверить тебя хотела.

Потом взяла шариковую ручку и поставила на Вирсавии жирный крест.

- Намек понял, - кивнул он, уже откровенно зевая. - Извини, прошлую ночь почти не спал... Но намек я понял. Лучше один большой крест, чем много маленьких. Это по мне. Мой характер. Воровать - так миллион! Иметь - так королеву!

- А разве я не королева? - спросила она, чуть усмехнувшись.

- Но королем меня пока не признала... - сказал он с вызовом.

Довольно долго она смотрела на него в упор. Потом стала перебирать бриллианты, любуясь ими.

- Сколько это примерно стоит? - спросила она.

- Специально не приценивался, но думаю, много. Старинная работа. Двести тысяч баксов, не меньше. Ну что? Вижу по твоим глазам, что согласна.

- Люблю приключения... - вздохнула она. - Наверное, то, о чем ты говорил, очень интересно. Только одно условие. Чтобы завтра же мой Тягунов был дома.

- Ноу проблем, - пожал он плечами. - Что еще?

- Значит, из-за них ты здесь столько просидел? - спросила она. - С твоим-то голосом, даже сорванным...

- Да по-разному, - пожал Сережа плечами, испытывая облегчение. Сначала из-за них... Потом, говорил уже, эти игры увлекли. Хотя и надоело. Все-таки масштаб не тот. Лейтенанты сопливые, майоры придурковатые... Вот полетим с тобой в столицу. Провезешь мне эти камешки... И сразу подам рапорт на увольнение. Меня, кстати, давно умные люди туда приглашают. Там поинтересней. Генералы, маршалы... Буду дивизии передвигать. Мир или войну определять. Вот это - по мне! А ответственность - на начальство!

- Но петь ты собираешься? - спросила она, глядя теперь на него, как завороженная.

- Исключительно для себя, - категорически заявил Сережа. - Я эту публику, признаться, терпеть не могу. Сопят, хамят, жуют. Мечтаю домик купить под Москвой. С садом. В детстве, помню, любил птиц слушать. Вот и буду им подпевать, лежа на травке. Мечта!

- Такая жизнь очень дорого стоит, - покачала она головой. - Камешков этих, боюсь, не хватит. Ну все, что ли? Я пойду, а то глаза слипаются...

Он молча смотрел, как она поднимается из-за стола.

- Посидела бы, - сказал он. - Свидетели уже ушли. Будут молчать, не беспокойся.

- В другой раз, - сказала она. - Скажи им, чтоб помалкивали.

- Вот если бы ты была со мной, - сказал он изменившимся голосом, горы бы свернул!

Она задержалась в дверях, потом вышла, ничего не ответив.

...Утром она прибежала в штаб, расталкивая встречных. Хлопала дверями кабинетов, кого-то искала, и все уже знали - кого.