снег на голову. Куда их?

- Это ваши проблемы, товарищ майор, - пожал плечами писарь. - Хотя согласиться с вами насчет снега на голову я не могу.

Павел положил руку на плечо жене.

- Завтра же возвращайся в Москву, - сказал он ей.

- А ты? - повернула она к нему голову. - Ты же пропадешь здесь без меня. Превратишься в одного из них. Сопьешься! Я останусь. В конце концов твой папочка что-нибудь предпримет... Или мы, Тягуновы, такие гордые?

- Здесь им негде разместиться, - сказал Холин писарю.

- Здесь негде, - согласился Горюнов. - А в новом доме их ждет зарезервированная двухкомнатная квартира.

Павел и Алла услышали это, подошли ближе.

- Зарезервирована квартира? - переспросил Павел. - И давно?

- Да вот полгода уже, - подтвердил Горюнов.

- Но ты же сказал, будто ожидается какой-то чин из столицы! - стали возмущаться офицеры.

- Ну, - кивнул писарь. - Говорил. Вот он, этот чин, и приехал. Ему и квартира. - И пристально при этом посмотрел на Павла. Мол, куда ты денешься! Обломаем, не таких обламывали!

Павел молча, с разворота ударил его по лицу. Писарь поднялся было с пола, но получил второй удар. И тут на Павла набросились офицеры. Нет, не разнимать, не растаскивать - они стали его бить, с ожесточением, до крови... Павел отчаянно сопротивлялся, на его защиту встал единственный из присутствующих - старший лейтенант Прохоров.

Они бились умело, стойко, но слишком велико было численное превосходство нападавших. Между ними метался, срывая голос и получая удары, майор Холин. А сам Горюнов тем временем спокойно поглядывал на происходящее и на застывшую в ужасе Аллу. Выбежали женщины, заголосили, заплакали дети...

Наконец, вспомнив, майор Холин вытащил пистолет и выстрелил в потолок. Но его будто не слышали. Новые и новые дерущиеся отлетали от кулаков Тягунова и Прохорова. Но вот Прохорова сбили с ног, свалили и связали Тягунова.

- Хорош, - негромко произнес Горюнов, и это услыхали все. И прекратили избиение.

- Видите, до чего доводит кое-кого столичная спесь! - сказал со вздохом Горюнов. - Аллочка, видит Бог, твой муж начал первым. - А это пахнет трибуналом - и прощай карьера! Но может, не надо? - Он оглядел офицеров. - Может, без трибунала обойдемся? Нам всем вместе служить и служить! Потом, жен жалко. Прибегут завтра к 'бате', будут валяться в ногах...

- Ничего! - рубанул ладонью воздух возбужденный Холин. - Сегодня же составишь рапорт!

- Слушаюсь! - щелкнул каблуками писарь. - Только рапорт, Петр Авдеевич, вы должны составить по всей форме. Как дежурный.

- Ты напишешь, а я подпишу! - настаивал на своем Холин.

- Слушаюсь! - козырнул Горюнов. - Разрешите выполнять? Или подождем до утра? Или пожалеем, а? Все-таки молодой офицер, такая перспектива, папа генерал, жена красавица, певица... Ну, Петр Авдеевич, мне, в конце концов, вмазали, а не тебе! Я бы простил. Как сказано в Писании? Ударили по правой щеке, подставь левую. Так и я. Жена ударила слева, а муж справа. Все правильно.

- Черт с тобой... - Холин стал постепенно отходить.

- Ну все, господа офицеры, свободны! - сказал Горюнов собравшимся и переживающим драку офицерам. Многие из них получили сполна, кряхтели, не могли никак отдышаться.

- Мужские игры! - развел руками писарь, обращаясь к Алле. - Разрядка в нашей монотонной, серой жизни. Раньше хоть опера была. Или там карты. Теперь - не до карт... Развяжите их, чего смотрите, - сказал он Холину.

- Вы должны меня арестовать, - сказал Тягунов Холину.

- И меня тоже, - вторил ему Прохоров.

- Все-то вам неймется? - присел рядом с Павлом на корточки писарь. Можно и на гауптвахту, если не желаете домой.

- Паша, пойдем! - умоляла мужа Алла. - Пойдем в дом, я не могу так больше!

- Ваш муж, Аллочка, удивился, поди, почему били его, а не меня, сказал Горюнов. - Выслуживались они передо мной. К нам пришла разнарядка одного человека в 'горячую точку'. Какую - не назвали. Вот они туда и не желают. Но даже не это главное, как ни странно. Меня они ненавидят, а вам завидуют. Чувствуете разницу? Ты здесь, Паша, чужак. Таким и останешься. У тебя папа генерал, в любой момент в столицу могут отозвать для дальнейшего прохождения службы где-нибудь на паркете. И Аллочка не смогла скрыть брезгливости, увидев, как мы тут живем. Это вместо того чтобы нести свет культуры в солдатские и офицерские массы. А простым людям без волшебной силы искусства никак нельзя. Без нее мы спиваемся, чувствуя презрение элиты. Так поняли теперь, Павел Геннадьевич?

- Все сказал? - спросил Павел, которому Алла вытирала кровь с лица.

- Пока все! Итак, ваше решение, товарищ капитан. На гауптвахту без жены или в отдельную двухкомнатную квартиру с женой?

- Арестуйте меня, товарищ майор! - спокойно сказал Павел Холину. - Что смотрите? Когда-нибудь в этой части начнет руководить устав, а не писарь строевой части? Вот по уставу и поступите!

- Паша... - охнула Алла. - Что ты делаешь?

- Все сделала ты, - отмахнулся Павел, - когда пошла на сделку с этим...

Он и сейчас не скрывал презрения к писарю. Тот развел руками.

- Ну как скажете, товарищ капитан! Только куда прикажете девать вашу жену? Кстати, забыл сказать по поводу той разнарядки. В эту самую 'горячую точку', предположительно в Таджикистан, требуется наиболее подготовленный офицер, без детей. Предпочтение при этом отдается желающим искупить... Пойдете под трибунал, вам будет что искупать, товарищ капитан!

- Пошел к чертовой матери! - крикнул Павел. - Где ваш караул, товарищ майор? Ведите меня.

- Меня тоже, - сказал молчавший до этого Прохоров. - Не могу видеть, когда все на одного. А каждый за себя.

- Похвальное качество для российского офицера, - кивнул писарь. - Но вы меня не оскорбили действием. Вы только вступились за товарища.

- Меня тошнит от тебя, писаренок! - не выдержал Прохоров. - Вот я тебя и оскорбил. Мог бы похлестче. Но тут женщины. Достаточно?

- Что вы делаете? - плакали Алла и жена Прохорова Надя. Остановитесь. Опомнитесь... Кому это надо?

- Только твоему мужу, - пожал плечами Горюнов уже не столь уверенно. Скажи ему. Мне не нужен этот скандал.

Холин растерянно смотрел на происходящее. Похоже, на него - абсолютный ноль внимания, хоть он и дежурный по части. И он вспылил с новой силой:

- Дежурный! Дневальный! Вызовите срочно дежурных из комендантской роты. Скажите, что двух офицеров нужно отправить на гауптвахту.

Володя Фрязин копал как крот. Малый дотошный, терпеливый, и потому я решил его использовать по добыче информации от родственников и близких друзей убиенных. И Володя в поте лица рыл, искал, перелопачивал и окучивал. Хоть что-то должно было совпасть. Разумеется, про убитого полевого командира мы ничего не могли узнать.

Посылать в Чечню Володю я не мог. Сразу перед глазами вставал светлый образ его интеллигентной мамы с немым укором в глазах. А он бы поехал... Даже говорил о подобной необходимости.

Так вот, когда он позвонил и сообщил, будто кое-что нашел, я воспринял это со всей серьезностью. Володя слов на ветер не бросает.

- Есть какие-то совпадения, - сказал он, едва поздоровавшись, и стремительно вошел в мой кабинет.

- Так вот сразу? - спросил Слава. - Прямо-таки совпадения?

Володя оставил его подначку без внимания. Сбросил куртку на стул и выложил свой диктофон.

- Послушаем потом, - сказал я. - Сначала мне нужно твое резюме. Что сходится и что совпадает?