взгляды, которых тот давно уже перестал бояться.
– Помнишь Елену Озерову? – спросил Шустов, останавливаясь возле стола и доставая из пачки сигарету.
– Странный вопрос. Конечно, помню. – Кирилл хмыкнул. – Она ведь вроде ваша... пассия?
– Уже нет.
Шустов вставил в рот сигарету и прикурил от зажигалки. Пальцы у него при этом заметно подрагивали.
– Наведайся к ней домой и обыщи квартиру снизу доверху.
Кирилл вздохнул: опять шеф себе что-то нафантазировал.
– Что искать?
Зелек Александрович крепко затянулся и взглянул на Ремизова быстрым, настороженным взглядом.
– Помнишь заявление, которое накрапала Доли Гордина?
– Ну, – сказал Кирилл.
– Если Озерова не врала, у нее в квартире должны быть черновики. Для начала попробуй пошарить в компьютере, но я думаю, что это лажа. Доли никогда бы не оставила свой файл в чужом компьютере. Вот распечатать текст и забыть его среди Лениных бумаг она вполне могла.
– Забавно, – ухмыльнулся Кирилл. – Файл оставить, значит, не могла, а распечатанный текст...
– Я знаю, что говорю, – перебил его Шустов. – У Озеровой на столе страшный бардак, и она не разбирает его месяцами. Просмотри каждую бумажку.
– Ладно, шеф. Как скажете. – Кирилл пожал плечами. – Интересно только, как я попаду в квартиру? Ключа-то у меня нет.
Шустов сунул руку в карман, вытащил ключи и протянул их Ремизову.
– Вот. Белый – от внешней двери, желтый – от внутренней. Код домофона тридцать восемь пятьдесят два. Запиши.
– Да я запомню. Тридцать восемь пятьдесят два. А вы уверены, что Озеровой нет дома?
– Уверен.
– Ну тогда без проблем. А что делать, если она вдруг вернется?
Шустов стряхнул с сигареты пепел, немного помолчал, видимо, обдумывал ситуацию, и наконец сказал:
– Все что захочешь. – Вновь быстрый тревожный взгляд. – Только смотри не наследи.
– Don't worry baby. I'll do it, – заверил шефа Кирилл.
– Надеюсь, – отозвался Шустов. – Если что-нибудь найдешь – сразу же позвони. Да, и покружи для проформы. За тобой может быть «хвост».
Кирилл с усмешкой склонил голову:
– Вы про Грязнова?
– Да. Его люди наверняка трутся где-нибудь поблизости.
– Откуда такая уверенность?
Взгляд Шустова стал холодным и сосредоточенным.
– Я их чую.
Ремизов поднял лицо к потолку и звучно втянул носом воздух:
– А я нет. Может, вам это только кажется, шеф?
– Поживешь с мое – учуешь. – Шустов вдавил сигарету в пепельницу. – Хватит кривляться. Езжай.
Глава шестидесятая
Едва за Ремизовым закрылась дверь, Зелек Александрович упал в кресло и стиснул голову ладонями.
«Что-то надо делать, но что?»
Он чувствовал, что кольцо сжимается все уже и уже. Вот и Озерова его предала, что уж тут говорить об этом слабаке Житинском. Даром что ростом с сажень.
Да еще эти трупы. Они множились и множились, и конца и края этому было не видать. Шустов не мог вспоминать без содрогания минувшую ночь. Он пробовал поспать с полчасика на диване, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, но стоило ему задремать, как перед глазами у него вставала страшная картина: тело Виленкина, лежащее на краю сырой, пахучей ямы.
Уснуть так и не удалось.
На столе отчаянно зазвонил телефон. Зелек Александрович вздрогнул и схватил трубку.
– Слушаю, – раздраженно рявкнул он.
– Шустов? Чего так кричишь? Я ведь не глухой. Узнаёшь?
– Узнаю.
«Еще бы не узнать», – подумал Зелек Александрович. Это был голос его «спасителя и покровителя» Андрея Мазаева.
– Что-то случилось, Зелек? – мягко и вкрадчиво спросил Мазай.
– Нет, – выдавил из себя Шустов. – А с чего ты взял?
– Да голос у тебя какой-то испуганный. Тебя что, в милицию вызывают?
– Сплюнь, – нервно сказал Шустов.
Мазай рассмеялся:
– Ладно, ладно. Шучу. Слушай, надо бы нам встретиться.
– Зачем?
– Зачем? Хм. Ты хочешь, чтобы я по телефону тебе это сказал?
– Нет.
– Ну так и нечего спрашивать. Жду тебя у себя завтра утром. Часиков в десять тебя устроит?
– Устроит.
– Ну тогда все. Смотри не обмани меня. Я буду ждать.
– Не обману.
– До завтра, дорогой.
В трубке раздались короткие гудки.
«Тебя обманешь!» – подумал Шустов и со злостью хлопнул трубкой о рычаг.
Посидев пару минут с закрытыми глазами и немного успокоившись, он снова снял трубку. Набрал номер:
– Алло. Фирма «Сокол»? Будьте добры Владимира Владимировича Крысина.
– А кто его спрашивает?
– Шустов.
– Одну минуту.
В трубке заиграла приятная, успокаивающая музыка.
– Алло, Зелек Александрович?
Голос у бывшего полковника КГБ Владимира Владимировича Крысина был тихий, мягкий и вкрадчивый. Шустов представил себе его худощавое, чисто выбритое лицо с прозрачными, въедливыми глазами и поежился.
– Да, я.
– Что-нибудь случилось?
– Завтрашнюю встречу придется отменить.
– Почему?
– У меня будут важные дела.
– Так-так. – Голос Крысина не стал жестче, но в нем появились такие нотки, от которых по спине у Шустова пробежала холодная волна. – И все-таки что-то случилось. Что именно, Зелек Александрович?
– С перечислением денег придется повременить.
– Почему?
– Меня обложили.
– Кто вас обложил, Зелек Александрович?
– Это нетелефонный разговор. Нам лучше временно прекратить все контакты.
– Да что вы. Неужели все так серьезно?
