– Ничего не понимаю, – потер переносицу Денис. – Как же так вышло, что никто не обнаружил эту кассету? Ведь достаточно было перетрясти остатки телефона.

– Все дело в том, – сказал Кротов, – что при падении откололась верхняя панель телефона – и кассета отлетела далеко в сторону. Там в полу, рядом с ножкой дивана, откололся кусок паркетины. Вот в эту выбоину кассета и закатилась. При осмотре квартиры диван передвигали, поэтому кассета была сильно повреждена. Мне пришлось склеить пленку и заменить пластиковый корпус. От записи мало что осталось, однако несколько слов разобрать можно.

Кротов улыбнулся, достал из кармана маленький диктофон, вставил в него кассету и нажал на «пуск».

Сначала раздался шум, похожий на чей-то горестный, протяжный вздох.

– Дефект пленки, – тихо пояснил Алексей Петрович. – Вот сейчас.

«Да... – раздался строгий женский голос. – Ты меня знаешь, я церемониться не стану...»

«Подожди, – ответил ей мужской. – Давай не будем пороть горячку».

«Насчет „пороть“ – это ты к своим потаскушкам. Я на твои масленые глазки не клюну».

«Но...»

«Никаких „но“. В общем, так, душа моя, либо ты возвращаешь, что мне причитается, либо завтра же заявление ляжет на стол прокурору. Вместе с записью этого разговора».

«Подожди. – Мужской голос зазвучал слегка ошарашенно. – Ты что, записала наш разговор на пленку?»

«Поразительная догадливость! И какая быстрота мысли!»

«Хм... Ну что ж, это меняет дело».

«Рада, что ты пришел к такому выводу. Я...»

Тут опять послышались какие-то шорохи, и Кротов выключил диктофон.

– Это все? – озадаченно спросил Филя.

– Все, – кивнул Алексей Петрович. – И это-то удалось восстановить с большим трудом.

– Да-а, – протянул Филя. – Негусто.

– И что это доказывает? – вмешался в разговор Голованов.

– Многое, – уверенно сказал Кротов. – И прежде всего – мотив. Доказать, что на пленке записаны голоса Шустова и Гординой, не составит труда. Правда, Гордина мертва, но ведь на радио наверняка сохранились архивные записи ее передач.

– Но ведь он ей даже не угрожал, – возразил Филя. – Наоборот, это она ему угрожала!

– Мотив на лицо, – четко сказал Денис. – Шустов опасался, что Гордина отправится к прокурору с неким заявлением. То, что в этом заявлении содержалась информация, компрометирующая Шустова, не вызывает никаких сомнений. Так что... – Денис посмотрел на Филю, – мотив на лицо.

– Все равно, – пожал плечами Агеев, – мотив мотивом, но доказательств-то нет. Можно, конечно, прокрутить эту пленку для Озеровой. Так сказать, для пущей убедительности...

– Между прочим, на этой пленке имеется еще одна запись, – с лукавой улыбкой сообщил Кротов.

Все уставились на него, открыв рты. А Филя покачал головой и с укоризной сказал:

– Ну, Алексей Петрович, такого коварства я от тебя не ожидал. Говорили мне, что работа в спецслужбах плохо влияет на характер людей, но я не думал, что до такой степени.

– В самом деле, Алексей Петрович, – пробасил Володя Демидов. – Сейчас как-то не время для дешевых эффектов.

Кротов усмехнулся.

– Эффекты, Володя, здесь ни при чем. Просто я дал вам время, чтоб вы смогли переварить первое блюдо. А на второе у меня припасено кое-что поинтереснее. Я могу приступить?

– Давайте, – кивнул Денис.

Кротов нажал на «пуск» и положил диктофон на стол.

В диктофоне немного пошуршало, затем сиплый мужской голос произнес:

«Шустов – мой клиент. Я не могу наехать на него просто так, без причины».

«А я вам этого и не предлагаю. Если Шустов ваш клиент, значит, он должен как-то с вами расплачиваться за оказываемые ему услуги. Так?»

«Хм. Само собой. Попробовал бы он не расплатиться».

«А что делают с клиентом, если он отказывается платить? Либо если заплатил гораздо меньше, чем может?»

Пауза.

«Куда это ты клонишь?»

«Ну, допустим, пришел он к вам и поплакался в жилетку. Мол, простите меня, господа разбойнички, рад бы заплатить больше, да не могу – дела идут из рук вон плохо».

«Плакать он умеет, – согласился сиплый голос. – И что?»

«Как – что? Разбойнички ведь тоже люди. Подумали, подумали – и пожалели сиротинушку. „Черт с тобой, – говорят. – Давай копеечку и иди себе с Богом. До лучших времен“.»

«Ты это... Насчет разбойничков-то полегче...»

«Не думала, что вы такой чувствительный, господин Мазай. Вроде при вашей работе обращать внимание на такие мелочи не с руки».

«А ты в мою работу не лезь. Много вас таких, советчиков. Короче, говори, чего хочешь. И давай без предисловий».

«По-моему, я понятно выражаюсь. Я хочу вернуть свои деньги. Без вашей помощи мне не обойтись. За помощь я готова щедро заплатить. Вы сказали, что без причины не можете наехать на своего клиента. Вот вам причина: „Гималаи“ принесли Шустову многомиллионную прибыль. Наверняка вам достались лишь жалкие крохи с этого богатого стола. И теперь вы вправе потребовать свою часть. А заодно и мою. Со своей стороны, я готова отдать вам десять процентов от...»

«Подожди, не гони. – Владелец сиплого голоса задумчиво откашлялся. – Ты это наверняка знаешь – про навар?»

«Разумеется. Иначе я не стала бы затевать с вами этот разговор».

«Понимаешь, подруга, не все так просто. Навар наваром, но за спиной твоего Шустова стоят органы. Эта „крыша“ посильнее моей. Куда бы он ни сунулся, для него везде зеленый свет. Надавить бы на него, конечно, не мешало. Но одной силы тут мало».

«Я прекрасно это понимаю. У вас есть сила. А у меня есть чем на него надавить, так сказать, подручный инструмент, орудие».

«Что ты имеешь в виду? Ты что-то на него нарыла?»

«Нарыла, Мазаюшка, нарыла».

Гордина замолчала.

Вновь послышалось какое-то шипение. Кротов нажал на «стоп».

– Ну, – сказал он, – вот, собственно, и все.

– Что же это получается? – Карандаш вновь завертелся в пальцах у Дениса. – Выходит, Гордина пыталась выбить из Шустова деньги с помощью Мазаева? Но, судя по тому, что на Филю напали его люди, он остался с Шустовым в добрых отношениях. Стало быть, вся эта хитроумная операция обернулась против самой Гординой?

– Точно, – кивнул Голованов. – Мазай ее просто сдал Шустову. Не понятно только зачем. Ведь Гордина наверняка предлагала ему неплохие деньги.

– Не захотел связываться с фээсбэшниками? – предположил молчавший до сих пор Макс. – А кстати, как эта запись оказалась на пленке? Они что, обсуждали такие важные дела по телефону?

Кротов махнул рукой:

– Нет, конечно. Эта запись сделана при личной встрече. Слышал, как на заднем фоне позвякивают бокалы? А пару раз раздаются другие голоса.

– Точно, – согласился Макс. – Я что-то такое слышал, помню, еще подумал, что это дефект пленки. – Он взъерошил бороду. – Какой-нибудь ресторан?

– Наверное, – пожал плечами Кротов. – В принципе это и неважно. Главное – теперь мы знаем, что Мазай имеет отношение к убийству Гординой. Вполне вероятно, что это его люди Гордину и завалили.