и тот всей массой обрушился на сбитого с ног гиганта, погребая его под собой.

Сева Голованов быстро подошел к Филе, выхватил нож и одним ловким движением перерезал веревку, стягивающую Агееву руки.

– Жив? – с улыбкой спросил Сева.

– Пока не знаю, – тихо произнес Филя, пытаясь подняться на ноги.

Сева обхватил друга за плечи и помог ему встать.

– Вот теперь вижу, что жив, – прошелестел Филя разбитыми губами. – Вы чего так долго?

– Не хотели тебе мешать, – встрял в разговор подошедший к ним Демидыч, обнажая в улыбке большие белые зубы. – Ты же не любишь, когда тебе мешают работать.

Друзья обнялись. Разжав объятия, Филя повернулся к подошедшему Денису и крепко пожал ему руку.

– Кстати, – сказал Демидыч, обращаясь к Голованову. – Старикан мертв. Твоя пуля попала ему в пах. Похоже, дедушка скончался от шока.

– Я целил в ноги, – небрежно обронил Сева.

Демидыч пожал плечами:

– В ноги так в ноги. Все равно это была самооборона. А с этим что?

Он показал на распростертого на полу детину, рядом с которым сидел на корточках Денис.

– Этот труп, – отозвался Денис. – Ударился виском об угол стеллажа.

– Плохо дело, – вздохнул Филя. – Теперь мы концов не найдем.

Он покачнулся, но верный Сева не дал ему упасть. Он подхватил маленького опера на руки, поднял его и направился к выходу.

– Пусти, – сказал Филя, – сам пойду.

– Отдыхай, не дергайся, – проворчал Голованов. – Герой.

Друзья сидели в машине. Сева стянул с Филиппа рубашку и туго перебинтовал ему торс. Затем заклеил пластырем рассеченную бровь.

– Осталась самая малость, – констатировал Голованов, внимательно осматривая заплывший глаз Агеева. – Гематома нешуточная. Придется вскрывать.

Он вынул из кармана нож, щелкнул зажигалкой и хорошенько прокалил лезвие ножа на язычке пламени.

Сидевший на водительском кресле Денис поежился.

– А что, – спросил он приглушенным от ужаса шепотом, – разве нельзя его в больницу?

– Больница подождет, – ответил за Севу Демидыч. – Да ты, Денис Андреич, не беспокойся. Головач и сам врач знатный. Пока он с пулей в животе по госпиталям мотался – всему научился.

– Приступим, пожалуй, – сказал Сева, убирая зажигалку.

Он склонился над Агеевым.

Брызнула кровь.

– А понежнее нельзя, – рыкнул на Голованова Филя. – Садист!

– Помалкивай мне тут. А то выкину из машины и пойдешь домой пешком. Демидыч, антисептик!

Филя покорно вздохнул и отдался во власть мучителя.

– Итак, – сказал Денис, когда пускание крови, прижигание разреза и прочие садистские процедуры остались позади, – какие выводы можно сделать из всего происшедшего?

– Сац сделал свой ход, – ответил ему Голованов. – Но боюсь, прижать его пока не удастся.

– Доказательств нет, – поддакнул ему Демидыч. – Кое-кто слишком метко стрелял.

Сева пожал плечами: дескать, подумаешь, ну стало одним подонком на земле меньше, ну и что?

– А кто такой этот Сац? – спросил облепленный пластырем Филя.

– А ты не знаешь? – Сева удивленно приподнял брови. – Да-а, отстал ты от жизни, браток. Ой как отстал. Будет тебе наукой – меньше надо по чужим гаражам отираться...

– Сева, не играй с огнем, – пригрозил ему Агеев. – Колись скорее: кто такой этот Сац-обоссац?

– Сац, – сказал Сева, назидательно поднимая палец, – или, как ты, уважаемый Филя, неприлично выразился, «обоссац»... Это не кто иной, как глава небезызвестного финансового холдинга «Гималаи».

– Витиевато говоришь, – поморщился Филя, – но разобрать можно. Ты, Демидыч, считаешь, что концы обрублены, а я думаю, что это далеко не так.

– Но ведь те двое мертвы, – напомнил товарищу Володя Демидов. – Они ничего уже не смогут нам рассказать.

– Мы знаем их клички, – возразил Агеев, силясь рассмотреть свое изуродованное побоями и неквалифицированной медицинской помощью лицо в зеркале заднего вида.

– Тот, что покрупнее, – продолжил Филя, – это Лом. А у пожилого кличка Чалый. Можно попробовать вычислить их.

– Филя дело говорит, – кивнул Демидыч. – Узнаем «крышу» господина Саца. А там уже подумаем, как его можно прищучить.

– Ладно, доберемся до офиса, потом подумаем. Филипп, ты уверен, что тебе не надо к врачу?

– На все сто! – ответил Агеев. – Свои раны я привык зализывать сам. Ну или с помощью близкого друга женского пола. Кстати насчет женского пола. Я так понял, что Лена Озерова не имеет к тому, что произошло с Доли Гординой, никакого отношения. В «Красных раках» она долго пытала Саца и Шустова... Явно подозревала, что они в чем-то замешаны.

– Ну а Шустов что? – поинтересовался Денис. – Небось «девочка моя, я прошу тебя, возьми себя в руки. Я клянусь тебе здоровьем моей покойной мамы, что мы с Олегом не имеем к смерти Доли никакого отношения»!

– Что-то вроде этого, – кивнул Филипп.

Вдали послышался вой милицейской сирены. Спустя минуты три машины с мигалками остановились на пустыре.

– Явились не запылились, – пробурчал Сева.

Дверцы машин распахнулись, и из них высыпали люди в камуфляжных одеждах с автоматами наперевес.

– Всем выйти из машины! – крикнул тот, что был впереди. – Руки за голову! Оружие на землю!

– Ну что, ребята, – повернулся к коллегам Денис, – надо выходить. А то еще пальнут с перепугу.

– Эти могут, – кивнул Сева, открывая дверцу со своей стороны. – Я пошел. Если что – сложу свою голову первым, как герой.

Сева вышел из машины и заложил руки за голову.

– Отставить! – скомандовал громкий голос у камуфляжников за спиной.

К машине неспешной походкой шел Вячеслав Иванович Грязнов, начальник МУРа и по совместительству родной дядька Дениса.

Подошел, сердито посмотрел на ребят и сказал:

– Будем сидеть или попробуем все-таки выбраться из машины?

– Товарищ генерал, так вы ж сами сказали – отставить, – ухмыльнулся Филя.

– Вылазь, умник, – нахмурил брови Грязнов.

Посмотрел на Дениса и добавил:

– Это всех касается... А к тебе, уважаемый директор, у меня особый разговор.

Сотрудники «Глории», кряхтя и чертыхаясь, выбрались из «БМВ» и предстали перед Грязновым-старшим во всей красе.

Вячеслав Иванович оглядел всю команду, остановил взгляд на Филе, покачал головой и сказал:

– Хорош.

– Служу отечеству, – вяло пошутил Филя.

– Дослужишься у меня, – пригрозил ему генерал. – Вы стойте здесь, а ты, – он показал пальцем на племянника, – айда за мной, в машину. Расскажешь мне, что здесь произошло.

Грязнов повернулся к своим подчиненным и скомандовал:

– Оцепите место. Чтоб ни одна мышь не проскользнула.

Подчиненные кивнули и кинулись исполнять приказание генерала. Один из них, тот, что был за