Чаще всего она ничего не знала о семьях своих студентов. События в классе значили для нее больше, чем состояние и титулы их родителей. Она выросла в семье, которая зарабатывала на жизнь собственным трудом, и считала себя не хуже других и «лучше многих», как любил говорить ее отец.

Сейчас ей лишь хотелось, чтобы другие преподаватели не вели себя так странно. Как будто они знали нечто ей неизвестное. Она мысленно возвращалась к беседе с мисс Каррингтон, пытаясь припомнить что- либо, способное пролить свет на все это. Но директриса говорила только об уединенном образе жизни Сисси и убеждала Диану, что ей следует с пониманием относиться к этой особенности и держаться от них в стороне.

— Они даже не заметят, что я там нахожусь, — кивнула она, полностью соглашаясь с директрисой.

— Очень хорошо. Я рада, что вы это понимаете. Но даже сейчас, заплатив дорожную пошлину за проезд по Ньюпортскому мосту, Диана все еще не понимала, о чем идет речь.

Она начала лишь кое о чем догадываться, и ощущение нарастающего беспокойства не оставляло ее. Переключив скорость своей красной «тойоты», Диана вписалась в поток машин, проезжавших по высокой и широкой дуге. Под ней были безжизненные свинцовые воды залива Нарагансет, забитого лодками, отражавшего тяжелое серое небо. Жаркий влажный день, словно дурное настроение, спустился на Акиднек-Айленд. Похоже, еще до ночи наверняка начнется шторм.

Диана устала. И дело было не только в том, что пять часов она провела в дороге. Далеко за полночь братья высказали ей свои бесчисленные страхи и опасения по поводу дурацкого решения провести лето вдали от дома. Это сборище они называли прощальной вечеринкой.

Словно ей было мало собственных дурных предчувствий, они снабдили ее телефонами «Скорой помощи» в Ньюпорте на случай, если она серьезно заболеет; картой города, на которой красным были обведены все полицейские участки в городе; деньгами на дополнительные расходы; самым лучшим кремом от загара, какой только был в продаже. Братья не забыли напомнить о комплекте нижнего белья и завершили свои заботы баллончиком со слезоточивым газом: Ньюпорт — крупный город, летом там много всяких людей, и кто знает, на кого можно налететь! И это они упрекали ее в богатом воображении!

Они хорошо уживались, все пятеро, но иногда ей хотелось, чтобы братья уделяли ей меньше внимания. Вот еще одна причина, почему она так охотно откликнулась на предложение директрисы. Пора проявить самостоятельность. Этим летом она докажет, что может прожить одна. И пусть они приготовятся к новости, которую она сообщит им при возвращении: она уже подписала договор на аренду отдельной квартиры.

Правда, она уже сейчас думает, как ей будет недоставать Скипа. Они последними уехали из дома на ферму, где росли под крылом родителей. А теперь наступает и ее черед идти своим путем и расстаться со Скипом. Осенью он женится, он и Веан умоляли ее остаться, но Диана не могла избавиться, от мысли, что станет лишней. Она воспринимала опеку братьев как должное, поскольку была единственной девочкой и самым младшим членом семьи. Кроме этого, она знала, что не раз давала повод беспокоиться о себе — сколько раз им приходилось вытаскивать ее из драк в школьном дворе, в которые она ввязывалась, не зная, против кого направить свой бессильный гнев после смерти матери!

И затем этот ее роман с Роном Фрезером… Даже теперь, спустя год, после того как он оставил ее, она все еще испытывала боль.

Как можно было так ошибиться в этом человеке? Она же не была столь наивна, чтобы стать жертвой первого же парня, обратившего на нее внимание. Она встречалась со многими молодыми людьми, «о тут ей показалось, что в нем есть что-то особое. Это были те зрелые отношения, о которых она мечтала с тех пор, как окончила колледж и поступила на работу.

Когда они стали встречаться, Диана проработала в Фервью уже полгода. Он был чем-то вроде знаменитости, всегда широко улыбался, обзавелся большим гардеробом, работал в самом большом местном банке и гордился своим умением подниматься по служебной лестнице. Через полгода он попросил ее выйти за него замуж.

Съезжая с моста, она взглянула на себя в зеркало — лицо утомленное и слишком бледное.

Что ж, в конце концов, не бросил же он ее прямо у алтаря. Рону хватило порядочности позвонить за неделю и предупредить, что он передумал. Она и сейчас вздрогнула, вспомнив то потрясение, которое испытала, когда до ее сознания дошел смысл его слов.

Рон сказал, что сожалеет, но в действительности они не созданы друг для друга. У них совершенно разные взгляды на жизнь, и Диана будет благодарна ему за этот проступок. Затем на несколько недель исчез из города, взвалив на нее все хлопоты по отмене свадьбы, к которой готовились не один месяц. Тогда ей повезло — у нее была большая и дружная семья, которая и помогла ей пережить случившееся.

Через пару, месяцев она с облегчением и удивлением поняла, что переболела Роном. Увидев его в костюме с жилетом и разъезжающим по городу на арендованном «мерседесе», она не могла понять, почему увлеклась им. Он был прав: они не подходили друг для друга. Женщина, с которой он стал встречаться сразу после их разрыва, а может быть, еще до нее, больше соответствовала его вкусу. Она была старше его, выше по служебной лестнице и лучше вписывалась в его образ жизни.

Оказалось, что пережить разрыв с Роном было легче, чем переносить чувство жалости, которое проявлял каждый встречный-поперечный. Бедная Диана! Остаться одной, когда Рон выставил напоказ всему городу свою новую подругу! Она справилась с потерей любви, но чужое сочувствие, к тому же ежедневное, вызывало и гнев, и смущение.

Сетования по поводу того, что в ее жизни нет любви, были бесконечными и угнетающими. Ее братья выступили здесь главными зачинщиками. Она стала ходить на свидания с молодыми людьми, но в лучшем случае это были случайные встречи ради новых ощущений. Каждый раз она возвращалась домой с убеждением, что не позволит себе снова увлечься. Затем Энди устроил ей встречу с одним из своих шефов по работе, а Джордж познакомил со своим неженатым соседом. Скоро ее жизнь превратилась в вереницу непрерывных свиданий.

Ее настойчиво уговаривали найти свое счастье с каким-нибудь мужчиной. Но почему братья не допускали мысли, что она может быть счастливой и в одиночестве? Может быть, они испугались, что ей грозит участь синего чулка?

Забавно, но иногда она и сама стала так думать. Многие мужчины, с которыми она встречалась, не были лишены обаяния, и ей хотелось в кого-нибудь влюбиться. Но после второго или третьего свидания выяснялось, что у них нет ничего общего.

Возможно, пережитое потрясение было слишком чувствительным, требовалось время, чтобы она преодолела неприятие противоположного пола, но сейчас больше всего ей хотелось побыть одной.

Предложение мисс Каррингтон было для Дианы неожиданной удачей, прекрасной возможностью ускользнуть от назойливо опекавшей ее семьи и от воспоминаний о разрыве с Роном. Как все они не понимали, что одиночество ей необходимо, чтобы исцелиться?

Думая об этом, Диана отъехала к краю дороги и вытащила карту. Сориентировавшись, она снова влилась в поток транспорта.

Судя по карте, ей нужно было повернуть в сторону от гавани и поехать по Беллевю Авеню. Она много читала о знаменитых ньюпортских коттеджах, но одно дело читать, а другое — увидеть их воочию. Построенные во время «позолоченного века», это были настоящие дворцы из мрамора и гранита, окруженные роскошными парками. Некоторые из них перешли к обществу охраны памятников и были открыты для публики, большинство же находились в частном владении у элитарных слоев общества и служили местом летнего отдыха. Принадлежали ли Прескотты к этим слоям? Было ли «Убежище среди скал» подобным дворцом?

Беллевю Авеню, окончившись крутым поворотом, перешло в Океанскую Авеню. Ее сердце забилось быстрее: «Убежище среди скал» где-то здесь. Перед ее глазами предстал океан. Это не спокойная вода гавани, волны здесь набегали одна на другую, обрушиваясь на высокую набережную, тянущуюся вдоль береговой линии. Дорога стала узкой и извилистой, где-то вдали загремел гром.

Наконец она заметила высокие металлические ворота с надписью «Убежище среди скал».

Возвышаясь над морем, со стороны дороги дом казался частью скалы, поднявшейся здесь в незапамятные времена. Постройка была в английском стиле, как показалось Диане с первого взгляда. Она прикоснулась к воротам и отступила — они были крепко заперты. Табличка оповещала: «Частная собственность. Вход воспрещен. Нарушители будут преследоваться по закону». С чувством растущей беспомощности Диана огляделась вокруг. Владение окружала восьмифутовая стена, в нескольких местах ее