Его вынудили покинуть теплый уютный дом, привычную территорию, бросить свою свиту из пылких и любящих подружек. Вынудили оставить все, что придавало его жизни смысл. Джо лишился утешительной заботы Клайда, его грубоватого добродушного поддразнивания, лишился небольшого круга четвероногих домочадцев: туповатых, но верных псов, других живущих в доме кошек, которые, испугавшись новых талантов Джо, беспрекословно подчинялись его желаниям. Теперь они покорно и почтительно отступали, когда Джо забирал лучшие кусочки из их мисок. Они с радостью были готовы обойтись сном на крошечном пятачке, позволяя серому коту вздремнуть на их месте, вытянувшись во всю длину лежанки. Джо был не просто главным, он был необыкновенным и непостижимым котом. Отказываться от такого удовольствия досадно и стыдно.
Но серый кот уже и не был одним из них.
От собратьев его отделяла бездонная пропасть. Джо был не просто вырван из своего дома и семьи, он был настоящим чужаком в кошачьем мире.
Он даже не мог поделиться своим страданием с кем-нибудь, кто был таким же, как он.
Другого такого не было.
В глубоком унынии Джо съежился среди стеблей травы и застыл. Его белые лапы вжимались в землю, глаза были закрыты – маленький комочек бессильного отчаяния.
Никогда еще Джо не чувствовал себя таким абсолютно одиноким.
А уж когда он был котенком, ему вообще было на это наплевать. С чего ему страдать от одиночества? Проклиная человеческое общество, Джо унес ноги из той дешевой квартиры, где ему сломали хвост. Да к черту любое общество, не только человеческое! Все, чего он хотел, — это убраться оттуда подальше. Джо вознамерился бросить вызов миру – салажонок, неразумный и неопытный, но чертовски храбрый.
Теперь он был совсем другим. Тот отважный малец исчез. Джо уже не был дерзким и самоуверенным забиякой, его трясло от страха, а неопределенность сводила с ума. Это было совсем не в его духе.
Вскоре какой-то внутренний голос привел его в чувство. Джо охватило глубокое отвращение к собственной трусости.
Он сел – уши назад, глаза горят.
«Что за бред? Что со мной такое? Побежден? Растерян? Черта с два!»
Единственная неприятность – это то, что он голоден. Последней его едой была мышь, пойманная прошлым вечером. Малодушный страх мигом улетучится, как только Джо удастся подзаправиться.
Сытный обед, да еще наслаждение самим ритуалом охоты – вот что ему сейчас нужно.
Джо приподнялся на задних лапах, осматривая заросшие склоны холма.
Повсюду на склонах кипела жизнь: маленькие, почти невидимые существа прыгали и порхали туда- сюда. Сосредоточившись на воробье, который, ничего не подозревая, резвился в высокой траве, Джо припал к земле и начал осторожно подкрадываться, прижав уши, приоткрыв пасть и пощелкивая зубами.
В несколько секунд с беспечной птичкой было покончено. Джо с жадностью слопал ее, выплюнув клюв, перья и лапки. А поймав еще и черного дрозда, он почувствовал себя гораздо лучше.
Когда наконец серый кот досыта наелся свежего нежного птичьего мяса, он снова стал самим собой, в его жилах вновь забилась горячая кровь хищного зверя. Кошачья сущность Джо вернулась в прежнее состояние. Он напился из лужи, оглядел окружающий его яркий мир, поднял уши торчком, задрал куцый хвост и припустил вверх по холму.
На гребне холма раскидистый дуб возвышался над видавшим виды коттеджем. Джо внимательно осмотрел ветки – нет ли там других котов. Никого не обнаружив, он счел место вполне для себя подходящим. Вскарабкавшись по стволу, Джо забрался на первую толстую ветку. Она была великолепной – ровной и широкой.
Джо редко укладывался вздремнуть на открытой земле. Это было неразумно в тех местах, где его могли застать врасплох собаки.
Внизу во дворе валялся сломанный трехколесный велосипед, ржавея среди помятых маргариток. Из дома доносился детский смех.
С высоты дерева коту были видны уходящие вниз склоны холмов Молена-Пойнт, решетка полускрытых зеленью улиц, башенка суда, магазины под тенью дубов и эвкалиптов. А дальше, за городской чертой, волны накатывались на утесы длинными лентами бурунов, разбивались и снова всасывались океаном, и этот ритм был размеренным, как собственное мурлыканье Джо.
Здесь, наверху, он был повелителем всего, что попадало в поле его зрения. Он мог бы жить тут, глядя с высоты, как бог, на лежавший внизу городок, вволю наедаясь птичками и белками, бесчисленными бурундуками и упитанными мышами. Если уж ему суждено жить в одиночестве, так здесь – самое подходящее место. Здесь он мог позволить себе быть сколь угодно странным и не похожим на других, и никому не будет до этого дела. Здесь, в этом роскошном и плодородном Эдеме, он сам будет себе хозяином.
Джо хорошо видел ведущую от пляжа в глубь побережья главную улицу городка с зеленой и тенистой аллеей посредине, вдоль которой выстроились в два ряда золотолистные эвкалипты. Слева от главной улицы жались друг к другу крыши домов. Ему не удавалось разглядеть среди них крышу собственного дома, но он мог видеть свою улицу. Все было знакомым и домашним.
Здесь, наверху, он оказался на тонкой грани, балансируя между двумя мирами. Пригород и холмы были настоящим кошачьим раем. Но сзади от него, к востоку, где вздымались к небу горы прибрежного хребта, лежал чужой мир. Эти неприступные скалистые утесы были царством гораздо более жестоким и кровожадным. Джо совсем не улыбалось стать закуской для койотов и пум, которые охотились в этих горах. Что ж, по крайней мере ему хватает здравого смысла понять разницу. Зевнув, Джо вытянулся вдоль ветки, сытый и довольный. И заснул.
Его разбудил шорох сухой травы. Первой мелькнула мысль о крадущейся пуме. Что-то тяжелое двигалось внизу, у подножия дуба. Стряхнув с себя остатки сна, Джо вгляделся сквозь листву.
Псы. Всего лишь псы. Мерзкие и свирепые, но просто псы. Учуяв его запах, пять глупых собак кружили под деревом, прочесывая высокую траву, принюхиваясь и фыркая. Две из них – здоровенные коричневые косматые зверюги. Одна – боксер-переросток. Еще была черная сука с острой, как у ласки, мордой. Самый маленький, пятнистый терьер, взглянул наверх, увидел его и затявкал.
Боксер задрал голову и издал рык, от которого у Джо заложило уши.
Через секунду уже все пятеро лаяли и царапали когтями ствол. Джо с отвращением наблюдал за ними, размышляя, не спикировать ли прямо на их нежные, уязвимые носы.
Однако он был не настолько глуп, чтобы драться сразу с пятью собаками, четыре из которых были размером с небольших пони. Кот на минуту задумался, глядя в сторону коттеджа.
За окнами не видно никакого движения. Убедившись, что из дома за ним не следят, Джо проскользнул по ветке почти до самого конца. Собаки внизу бесновались, рыча и подпрыгивая.
У самого конца ветки Джо остановился. Псы выли и скакали, как сумасшедшие. Он расплылся в широкой ухмылке.
— А ну, домой! — заорал он. — Убирайтесь к черту!
Эффект был впечатляющим. Собаки дернулись и навострили уши, озираясь в поисках источника человеческого голоса.
— Пошли вон! Валите домой!
Псы уставились на него, а затем отступили, раболепно припав к земле, подобрав хвосты, прижав уши и испуганно скалясь.
— Прочь, вы, паршивые тупые сосунки! Убирайтесь домой!
Они дружно, как один, развернулись и дунули вниз по склону, прижимаясь от страха друг к другу, оступаясь и оскальзываясь. Через мгновение их и след простыл.
Джо усмехнулся, пригладил усы и потянулся. Откуда бы ни взялся его необычайный дар, сработал он превосходно. Позевывая, Джо облизал лапу, свернулся калачиком и снова уснул.
Когда на рассвете он проснулся, все вокруг плавало в море тумана. Пропали холмы, совсем исчез и Молена-Пойнт. Джо взглянул поверх белой пелены: там и тут виднелись лишь верхушки деревьев, торчавшие из темных косматых островков.
