– Да ты, никак, смеешься?! – вспылил грабитель. – С твоим мечом нас в два счета вычислят! Кошелек давай!!! Нечего было его напоказ выставлять. Понаехали тут, понимаешь, туристы со всего света, простые, как три рубля! Умнее надо быть, умнее.
– Да уж… – согласился Кащей упавшим голосом, мысленно добавив: «…куда умнее?»
Дрожащей рукой он протянул им кошелек. Грабитель вырвал его и, встряхнув и услышав характерный звук монет, осклабился:
– Вот так-то! А то все с мечами, с черепушками на плащах… Тьфу, смотреть противно!
– Взаимно, – не сдержался начавший подхихикивать Кащей, после чего получил увесистую оплеуху.
– Заткнись, дубина стоеросовая! – гаркнул грабитель. Его молчаливый напарник уже навострил ноги. – Вздумаешь за нами побежать, размахивая своим мечиком, найдем в темном углу, и тогда тебе точно не поздоровится!
Нож подтверждающе вдавился в горло. Кащей медленно и согласно кивнул:
– Никаких догонялок и воплей о помощи не будет.
– Молодец, правильно мыслишь! – похвалил грабитель, добавляя ложку меда в бочку дегтя и торопливо покидая место стычки. Кащей даже не обернулся в его сторону, а провел рукой по горлу – нож прорезал кожу, оставив на память о себе крохотную красную полоску с капельками крови. Он прикинул, где именно грабители захотят поделить между собой добычу, пришел к выводу, что наилучшим местом будет самое начало этого тихого переулка, и с нетерпением стал ждать звукового сопровождения справедливого дележа добычи.
Примерно в то время, как он и рассчитал, раздался звучный хлопок, и следом за ним последовали испуганно-возмущенные вопли. Мешочек-обманка с безвредной и не смываемой обычными моющими средствами краской при открытии взорвался плотным облачком, покрасив грабителей ровным слоем в изумрудно-зеленый цвет.
Трехсекундная пауза – и новый взрыв возмущения и испуга: грабители посмотрели друг на друга и обнаружили, как сильно изменились.
Кащей довольно потер ладони.
– С прибавлением, господа хорошие! – воскликнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Теперь в вашем изумительном городе будут свои собственные зеленые человечки.
Он поправил костюм и невозмутимо зашагал дальше, довольный тем, что правильно угадал в двоих настырных личностях грабителей, из-за которых и устроил весь этот спектакль.
– Хохмы только начинаются! – заранее предупредил он стены города. Какая-нибудь старушка-божия- крапива обязательно его услышит и расскажет соседкам. А чем больше слухов пойдет по городу, тем веселее горожанам будет жить в последующие годы, рассказывая на ночь удивительные истории о взрывающихся кошельках и ругающихся в пустых переулках зеленых человечках. А также о других происшествиях, которые произойдут в скором времени.
Переулок вывел Кащея на одну из площадей города. Множество крохотных магазинчиков, разнообразных мастерских, парикмахерских и ювелирных лавок располагались ровными рядами по первым этажам расписанных трехэтажных домов, и у него разбежались глаза, когда он подумал, с чего стоит начать?
Народ ходил, покупал, продавал, толкался и разговаривал, угощал детей сладостями, играл в домино и, что больше всего обрадовало Кащея, в бильярд – игру, которую он очень любил. Тряпичные цветные, но не особо броские навесы защищали игроков от солнечных лучей, и народ спокойно радовался жизни в прохладной тени.
В центре площади лихо наяривал веселую музыку небольшой оркестр, и у Кащея возникло чувство, что Бог, вместо того чтобы начать состязание, на самом деле давно переселил его в настоящий Рай, для маскировки натравив на него боевых ангелов.
«Ты становишься слишком мнительным», – укорил Кащей себя и вышел из переулка на площадь.
Мимо на большой скорости пронеслась богато украшенная карета, едва не отдавив ему ноги, и выглядывавший из окошка барон гневно прорычал:
– Куда прешь, глаза раскрой, дубина!
– Взаимно, сударь, взаимно! – пробормотал Кащей, глядя, как карета остановилась около парикмахерской, из нее выбрался мрачный барон, что-то сердито проговорил слугам и требовательно указал на дверь. Слуги наперегонки бросились ее открывать, и барон уверенной походкой прошел внутрь заведения.
Глаза Кащея радостно сверкнули в предвкушении очередной каверзы.
Неторопливой походкой он подошел к парикмахерской, мимоходом послушав разговоры слуг барона, вошел внутрь и осмотрелся: небольшая, но прилично выглядевшая прихожая говорила о том, что здесь стригутся далеко не бедные и, что еще интереснее, исключительно далеко не бедные люди. Как оказалось, барон приехал для того, чтобы поправить прическу перед визитом к царю на праздничный ужин. Он молча сидел в кожаном кресле и нетерпеливо ждал, когда парикмахер дострижет предыдущего клиента. Судя по злым глазам барона, он лично приложил бы руку к скорейшему завершению обработки этого клиента, просто-напросто вышвырнув того из кресла, но клиент был выше рангом, и потому барону пришлось усмирить личные амбиции и негодование.
Парикмахер доделал доброе дело, граф критично посмотрел на себя в зеркало, одобрительно кивнул и положил на стол монету достоинством в пять золотых. Парикмахер поклонился и попросил подождать минуту, пока он не отсчитает сдачу в своем кабинете, и юркнул в небольшую дверцу. Кащей успел заметить, что там есть еще один выход, так сказать, для персонала, и, не теряя времени даром, вышел на улицу. Значительно ускорив шаг, обошел дом и безошибочно определил, что служебный вход в парикмахерскую находится по счету третьим от угла.
Взломать замок оказалось делом более чем простым.
Кащей ворвался в кабинет и увидел насмерть перепуганного парикмахера. Не говоря ни слова, Кащей потряс перед ним выхваченным из кармана мешочком с деньгами, и страх на лице парикмахера сменился на что-то, пока еще толком неопределимое.
