вспомнить. А следователь сказал, что если не вспоминается, то лучше не напрягаться.

— Скотина… — прошептала Муха. — Он над тобой издевался!

— Да ну, милейший дядя! — усмехнулся Иван. — Я решил попросить друзей, чтобы они подтвердили, что я провел время с ними. И можешь себе вообразить — у меня нет друзей!

— Отказались?! Все?!

— Нет, что ты? Просто не оказалось никого. Ты это понимаешь? Дожил до тридцати… И никого. Серегу ты убила.

— Я…

— Молчи, — попросил он таким голосом, что ей стало нехорошо. — Молчи, пожалуйста. Я все уже знаю, все слышал про твои несчастья. Позвонил матери… Спросил, до скольких она работала в тот день. Она сказала, что до шести была на работе. Ты понимаешь, что и она в этом случае не годится… Я думал, долго думал…

Он вдруг засмеялся, каким-то визгливым смехом, неестественным для мужчины:

— Позвонил своей бывшей жене! Она меня едва узнала. Обрадовалась, предложила встретиться. Мы встретились, поехали в ресторан. Сидели там, как.., двое придурков. Говорить не о чем.

Я хотел ее попросить. И ты понимаешь, посмотрел на нее… И не попросил. А она, конечно, сразу поняла, что я ее позвал не потому, что соскучился. Разговора не получилось. Она, знаешь, стала сногсшибательно красивая. Вроде бы замужем — я видел кольцо. Как ты думаешь, почему она решила со мной встретиться?

Муха поняла, что ответа от нее не ждут, и промолчала. Он опять закурил, но на этот раз сигарету держал ровнее, рука перестала дрожать. На Муху он не смотрел.

— А потом она встала и сказала, что должна ехать. А я остался. Нарезался… Один. Мерзкий был ресторан, все на тебя смотрят. Потом… Я поехал к матери. Я сам уже не помню, как… Меня остановили гаишники, я дал денег. Отпустили… А там, понимаешь, кафе. Я туда зашел, там знакомая работает… Друг детства… Моя первая женщина… Я к ней зашел. Почему? Скажи — может, я такой подонок, что мне только такие бабы и остались?

— Все может быть, — сказала Муха.

— Что?!

— А что бы ты хотел услышать?

Иван отмахнулся:

— Галка сказала, что она мне поможет. Что она может сказать, я был с ней… Она в тот день не работала, по больничному. Короче, у нее был запой.

Повезла меня к себе на квартиру… Странно, как она еще не пропила квартиру. Мы там просидели до часу ночи.

— Она сделает тебе алиби? — спросила Муха.

— Поможет…

— Значит, все хорошо?

Иван дико на нее взглянул:

— Ты это называешь — хорошо? Почему ты еще здесь? Я дал ментам этот адрес, я должен был дать адрес, где живу. Я тут живу, поняла? А ты…

Уходи.

— Я уйду, — выдавила Муха. Она растерянно оглянулась, схватила парик, сумку…

— Зачем постриглась? — спросил Иван. — Тебе не идет.

Она молча вышла в ванную. Красилась через силу — рука почему-то немела, будто свинцом налитая. Она ждала, что сейчас парень откроет дверь, войдет, обнимет ее. Что-то изменится, а что-то останется, как было. Но тот не вошел. Уже полностью одетая, подкрашенная, в парике, девушка остановилась на пороге комнаты.

— Я ухожу, — сказала Муха. — Вань, ты выпутаешься. Я заметила, что ты счастливый, не как я. Знаешь? У счастливых даже лица какие-то особенные. Ты выпутаешься. Хочешь поспорим?

— Пока, — бросил Иван.

— Я… — начала она, но, увидев его каменную спину, замолчала, положила ключи от квартиры на подлокотник дивана и ушла.

'Если вы хотите говорить о деньгах, тогда обращайтесь не ко мне. Я эти вопросы не решаю.

Предложение у вас интересное. Но денег под него вам вряд ли удастся достать.

— Вы считаете? А я вот думаю, что предложение должно вас заинтересовать. Это уникальное предложение. Я пришел прямо к вам, потому что вам эти сведения дороже, чем другим.

— И я дороже за них заплачу? Я за них платить вообще не буду. Забирайте бумажки, забирайте, все понятно и так.

— Но вы должны понять, что в таком случае я пойду к другим людям.

— Я это понимаю. Вы, журналисты, не останавливаетесь на полпути.

— Я не журналист.

— Мне безразлично, кто вы. Я вас не знаю.

Больше времени уделить не могу.

— Мое дело предложить. Если вы отказываетесь… В таком случае, не за что будет меня упрекать, когда эти сведения узнает кто-то еще. Первый, к кому я обратился, были вы!

— Убирайтесь…'

Запись кончилась, следователь отжал кнопку.

Жумагалиев слушал запись внимательно, склонив голову набок, даже сейчас не переменил позы, будто продолжал слушать тишину.

— Вы, надеюсь, узнали этот голос? — спросил его следователь.

— Да. Это был тот, с телевидения… Странный человек.

— Значит, разговор вы помните?

— Отлично помню. Не знал только, что он записывался. Удивительно, как я не подумал, что этот человек станет все записывать. Это было на него очень похоже…

— Ну, а что же у этого человека… У Константина Кукушкина было за уникальное предложение? — поинтересовался следователь. — Какие материалы он собирался предъявить?

Жумагалиев усмехнулся:

— Жаль, что он записал только конец нашей беседы. Было очень любопытное начало. Пришел он ко мне, чтобы предупредить, что меня хотят столкнуть с места, если можно так выразиться. И причем сталкивать будут грубо, без церемоний.

Вплоть до убийства.

— Значит, речь шла об этом?

— Об этом. Жаль, что Константин не записал начала беседы… Там ничего больше нет? — Жумагалиев кивнул на диктофон.

— Ничего.

— Может, стерли нарочно? Видите ли, если бы записано было все… Вы бы так со мной не разговаривали. А в таком виде эта запись, конечно, играет против меня. Сдается мне, что этот, как его… Кукушкин, да, тоже являлся частью их плана…

— «Их» — это вы о ком?

— Понимаете… — задумчиво протянул Жумагалиев. — Не знаю, надо ли об этом… Получается, что он был прав. Принес мне доказательства, то есть это были косвенные доказательства… Что один мой близкий человек, друг, метит на мое кресло.

Но вот в чем дело — я ему не поверил. Знаете, часто бывает, что у богатых людей требуют деньги за чепуху. Приносят им какие-то скандальные сведения о близких. Играют на чувстве личной опасности… Тут надо быть очень осторожным. Ну, а я человек здоровый, паранойей не страдаю. То есть не люблю подозревать людей попусту. Я прогнал Кукушкина, потому что мне не понравилось его поведение. Если бы он еще не требовал денег за эти сведения — я бы выслушал внимательней.

— А что за сведения он вам принес?