свободой. Все было бы просто чудесно, если бы не его строптивая заложница. Она была тем осложнением, которое мешало ему расслабиться. И очень большим осложнением, потому что, судя по всему, ее не так легко запугать, как он подумал поначалу. Вот и сейчас она ехала невыносимо медленно, изредка бросая на него злобные взгляды.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Случилось то, что мне нужно в туалет.
– Позже!
– Но… – увидев выражение его лица, Джулия осеклась и поняла, что спорить бесполезно.
Через час они пересекли границу Колорадо, и Зак впервые заговорил:
– Там впереди есть стоянка грузовиков. При подъезде к ней сбрось скорость. Если не будет ничего подозрительного, то мы остановимся там.
Но на стоянке было слишком много машин, и прошло еще полчаса, прежде чем они поравнялись с заправочной станцией, которая удовлетворила Зака с точки зрения безопасности. Туалеты находились снаружи, а будка служителя была расположена таким образом, чтобы он мог получать плату, не выходя из нее.
– Пошли, – сказал Зак, – не так быстро, – добавил он, когда Джулия вышла из машины и направилась в сторону туалетов. Крепко сжав ее локоть, он пошел рядом, делая вид, что помогает ей пробираться по снегу. Когда они подошли к месту назначения, он и не подумал отпускать ее руку, и Джулия взорвалась:
– Вы что, собираетесь идти со мной? – разъяренно выкрикнула она.
Не обращая на эту вспышку ни малейшего внимания, Зак открыл дверь и тщательно осмотрел крохотное, облицованное кафелем помещение в поисках окна. Не обнаружив такового, он наконец отпустил ее руку:
– Постарайся управиться побыстрее, Джулия. И не делай глупостей.
– Каких, например? – язвительно спросила она. – Или вы боитесь, что я удавлюсь туалетной бумагой? Пустите же меня, черт вас побери. – Окончательно высвободив руку, Джулия вошла внутрь, и тут ее осенило – она просто запрет дверь изнутри и откажется выходить. С трудом сдерживая ликование, она повернула ручку и одновременно захлопнула дверь, изо всех сил навалившись на нее плечом. Раздался глухой металлический щелчок, но замок не защелкнулся, и у Джулии возникло неприятное чувство, что Бенедикт предусмотрел такую возможность и держит ручку с противоположной стороны.
В эту минуту ручка слегка повернулась в ее руке, и из-за двери раздался насмешливый голос, подтверждающий ее опасения:
– У тебя ровно полторы минуты, Джулия. Потом я открою дверь.
Прекрасно. Значит, он еще и извращенец, подумала Джулия и постаралась как можно скорее справиться с тем, зачем она сюда, собственно, пришла. Она успела сполоснуть руки ледяной водой, до того как дверь открылась и снова раздался насмешливый голос:
– Время истекло.
Вместо того чтобы сразу сесть в машину, он продолжал стоять за ее спиной. Рука с пистолетом лежала в кармане.
– Залей в бак бензин, – приказал он, облокотившись на машину и пристально наблюдая за ней. – Заплати, – раздался очередной приказ.
Ну вот, она же еще должна платить! Безграничное возмущение взяло верх над страхом и разочарованием. Гневные слова уже вертелись на языке, но тут Джулия заметила, что Бенедикт протягивает ей две двадцатидолларовые купюры. Ее негодование многократно усиливалось тем, что при этом он едва сдерживает улыбку.
– Кажется, вам это начинает нравиться! – съязвила она, вырывая деньги из его руки.
Глядя на напряженную спину девушки, Зак напомнил себе о том, что было бы гораздо лучше и безопаснее попытаться хотя бы частично преодолеть ее враждебность. А еще лучше, вернуть ей хорошее настроение. Поэтому он слегка улыбнулся и сказал:
– Ты совершенно права. Мне действительно это начинает нравиться.
– Мерзавец.
Рассвет окрасил серое небо в розовые тона, и Джулии показалось, что Бенедикт, судя по всему, заснул. Он заставлял ее ехать по боковым дорогам, избегая автострад, и поэтому машина с трудом пробиралась по глубокому снегу со скоростью примерно тридцать миль в час. Трижды они застревали в пробках, но тем не менее продолжали медленно продвигаться вперед. Всю ночь по радио передавали сообщения о его побеге, но чем дальше они углублялись на территорию Колорадо, тем меньше внимания уделялось его исчезновению. Наверняка никто не ожидал, что он направится на север. Туда, где не было ни аэропортов, ни важных железнодорожных магистралей, ни автобусов. Недавно они проехали знак, сообщающий, что впереди находится площадка для отдыха, и Джулия молилась, чтобы на ней, так же как и на предыдущей, было хотя бы несколько грузовиков с водителями, отдыхающими в кабинах. На протяжении всей изнурительной ночной поездки она не прекращала продумывать возможные варианты побега и остановилась на одном, который казался ей наиболее вероятным. Как только они подъедут к площадке, она резко нажмет на тормоза и выскочит из машины, крича достаточно громко, чтобы разбудить спящих водителей. Тогда, если все получится так, как ей мечталось, несколько мускулистых шоферов – желательно вооруженных пистолетами и кастетами, проснутся, выпрыгнут из машин и бросятся ей на помощь. Они повалят Захария Бенедикта на землю и разоружат его, а потом позвонят в полицию по одному из своих радиотелефонов.
Джулия понимала, как глупо рассчитывать на то, что все получится именно так, но даже если удастся хотя бы ничтожно малая частичка ее плана, например, если один водитель проснется и поинтересуется причиной ее криков, то, скорее всего, и тогда ей удастся избавиться от Захария Бенедикта. Потому что если она выскочит и начнет кричать, ему не останется ничего иного, как забрать ее машину и уехать. Он ничего не выиграет, если пристрелит ее, а потом будет ходить от одного грузовика к другому и убивать водителей, не говоря уже о том, что первый же выстрел привлечет всеобщее внимание. Любая попытка повторить финальную сцену из его боевика «Перестрелка в Оклахоме» была бы большой глупостью. А Захарий Бенедикт был кем угодно, но только не дураком.
