не проверял.

— Ну тогда посмотрим в ней. Он может нам понадобиться, и можно набрать у него болеутоляющее. Мне, к тому же, понадобятся еще бинты. И нам нужны бутыли, если найдутся. В туалетах можно набрать воды.

— Сэр полковник?

Маклин сразу же повернулся к Роланду.

— Еще одна вещь: воздух.

— Что — воздух?

— Генератор вышел из строя. Проводка тоже. Как вентиляторы будут подавать воздух?

Маклин строил надежду, хотя и слабую, что они выживут. А она тут же разбилась. Без вентиляторов никакой воздух не поступит в Земляной Дом. Сырой воздух, который сохранялся в Земляном Доме, был все, на что можно надеяться, но как только уровень углекислого газа поднимется, они умрут.

Но сколько времени пройдет до этого, он не знал. Часы? Дни? Недели? Он не хотел загадывать дальше настоящего момента, а сейчас самым важным было найти глоток воды, глоток еды и выработать, что делать.

— У нас достаточно воздуха, — сказал он. — Достаточно для всех, а к тому времени, когда его станет не хватать, мы придумаем, как выйти из положения. Правильно?

Роланд хотел верить, и он кивнул. Позади него кивнул и Солдат-Тень, он сказал Маклину:

— Молодец.

Полковник осмотрел свою квартиру, располагавшуюся почти над тем коридором. Дверь сорвана с петель, часть потолка обрушилась; в полу зияла расщелина, в которую провалились кровать и прикроватная тумбочка. Ванная тоже развалилась, но в свете фонарика Маклин увидел, что в лунке унитаза осталось несколько пригоршней воды. Он напился из него, а затем и «Медвежонок» и Роланд. Никогда прежде вода не была такой вкусной.

Маклин подошел к шкафу. Внутри все обвалилось, и содержимое вывалилось наружу. Он встал на колени и, держа фонарь на сгибе руки, стал рыскать в куче, ища что-то, что, он знал, должно быть там.

Немного погодя нашел.

— Роланд, — позвал он. — Поди сюда.

Мальчик стал позади него.

— Да, сэр?

Маклин подал ему автоматический пистолет «Ингрем», лежавший раньше на полке шкафа.

— Под твою ответственность.

Он засунул в карманы куртки несколько обойм.

Роланд засунул рукоять священного топора за пазуху под ремень и взял автомат обеими руками. Он был тяжелый, но он и должен быть такой…

Такой справедливый. Справедливый и значительный, как некий настоящий символ власти, за который Рыцарь Короля должен отвечать.

— Ты что-нибудь понимаешь в оружии? — спросил его Маклин.

— Мой отец брал меня… — Роланд запнулся. Нет, это надо было говорить не так. Совсем не так. — Мне приходилось стрелять по мишени, — ответил он. — Но не приходилось из такого.

— Я научу тебя, как это делать. Ты будешь моим указательным пальцем на спусковом крючке, когда это понадобится.

Он посветил на «Медвежонка», стоящего в нескольких футах и все слышавшего.

— Этот парень с этого момента будет при мне, — сказал он «Медвежонку», и тот кивнул, но ничего не сказал.

Маклин больше не доверял «Медвежонку». «Медвежонок» знал слишком много и мог сорваться. Мальчишка — другое дело. О, нет, у парня крепкие мозги, он ловок, ему пришлось видеть, каково было парню спуститься в яму и проделать то, что от него потребовалось. Парень выглядел как слабак, но если бы он сдался, то сдался бы еще до этого.

Роланд повесил автомат на плечо и приладил его так, чтобы было удобно воспользоваться в случае неожиданности. Теперь он был готов идти за Королем куда угодно. Из тенистых глубин его памяти стали всплывать лица, мужчины и женщины, но он вновь запихал их на дно. Он больше не хотел вспоминать эти лица. В этом не было пользы, это только расслабляло его.

Маклин был готов.

— Хорошо, — сказал он. — Ну, посмотрим, что получится.

Одноглазый горбун и мальчик в разбитых очках последовали за ним в темноту.

— Леди, — сказал Джек Томашек, — если вы надеетесь пройти через это, то нам с вами не по пути.

Сестра не отвечала. С реки Гудзон ей в лицо дул резкий ветер, и она сощурила глаза против колючих снежинок, летевших из черных облаков над ними, растянувшихся по всему горизонту как погребальный саван. Жиденькие желтые лучики солнца пробивались сквозь облака и перемещались как прожектора в фильмах о побегах из тюрьмы, угасая, когда дыры в облаках закрывались. Река кишела трупами, была забита плывущим хламом, корпусами сгоревших барж и катеров, все это медленно, как ледяная шуга, уплывало на юг, к Атлантическому океану. На другом берегу этой кошмарной реки нефтеперегонные заводы все еще полыхали, и черный густой дым от них вихрем сносило на берег Джерси.

Позади нее стоял Арти, Бет Фелпс и латиноамериканка, закутанные в разодранные на полосы занавески и в манто от холодного ветра. Латиноамериканка почти всю ночь проплакала, но сейчас глаза у нее высохли, все слезы кончились.

Ниже гряды руин, на которой они стояли, был въезд в Голландский туннель. Въезд был забит автомобилями, у которых взорвались бензобаки, но это было не самое худшее; самое худшее, что увидела Сестра, было то, что остальные из этих автомобилей стояли по колеса в грязной воде реки Гудзон. Где-то внутри этого длинного и темного туннеля его верхнее перекрытие вспучилось кверху взрывной волной и прорвалось, и в эту дыру втекала река, что еще не разрушило его, как Туннель Линкольна, но делало опасным переход через болото из сгоревших автомобилей, трупов и еще Бог знает чего.

— Что-то не хочется мне плавать, — сказал Джек. — Или тонуть. Если эта сволочь туннель свалится на наши головы, мы можем сделать нашими жопами прощальный поцелуй.

— Ну хорошо, а что, есть лучшее предложение?

— Пойти на восток к Бруклинскому мосту. Или пройдем через Манхеттенский мост. Все же лучше, чем здесь.

Сестра на мгновение взвесила в уме эти предложения. У нее на боку висела сумка, и через нее она ощущала края стеклянного кольца. Время от времени среди длинной ночи ей виделось то самое нечто, у которого горела рука, подкрадывающееся через дым по развалинам, глаза его искали ее. Это нечто пугало ее больше, чем полузатопленный туннель.

— А что, если мосты уничтожены?

— Как?

— Что, если оба моста уничтожены? — спокойно повторила она. — Поглядите вокруг и скажите, думаете ли вы, что если снесло Международный торговый центр и «Эмпайр Стейт Билдинг», то могли ли остаться невредимыми эти хлипкие мосты?

— Может быть. Мы не узнаем, пока не увидим.

— На это уйдет целый день. К тому времени туннель может полностью затопить. Не знаю, как остальные, но я не имею ничего против того, чтобы промочить ноги.

— Ну, знаете!

Джек потряс головой.

— Мне незачем туда лезть. У вас не все дома, если вы лезете. Послушайте, а кстати, зачем вам уходить из Манхеттена? Здесь можно найти еду, можно вернуться в подвал! Зачем нам уходить?

— Вам, может, и незачем, — согласилась Сестра. — А мне есть зачем. Это место для меня не