— Вы приняли правильное решение. Мы оба знаем это. Советы должны осознать, что мы не боимся.

— Я боюсь, Ганс! Я чертовски боюсь!

— И я тоже. И все другие, но нами не должен править страх.

Он придвинулся к столу и перелистнул некоторые папки. Через минуту придет молодой человек из ЦРУ, чтобы уничтожить все эти документы.

— Мне кажется, что вам лучше послать Джулиана и Кори сегодня вечером в подземное убежище, сразу же, как только они соберут вещи. А мы что-нибудь придумаем для прессы.

— Разберемся, когда прибудем, мы всегда успеем.

— Ганс? — голос Президента стал мягче, чем у ребенка, — если…

Если бы вы были Богом… Вы бы уничтожили этот мир?

Мгновение Ганс молчал. Потом:

— Полагаю… Я бы подождал и посмотрел. Если бы я был Богом, я имею в виду.

— Подождал и посмотрел на что?

— Кто победит. Хорошие парни или плохие.

— А между ними есть какая-нибудь разница?

Хэннен умолк. Попытался говорить, но понял, что не может.

— Я вызову лифт, — сказал он и вышел из Ситуационной Комнаты.

Президент разжал ладони. Падающий сверху свет сверкнул на запонках, украшенных печатью Президента США, которые он всегда носил.

— У меня все в порядке, — сказал он про себя, — все системы работают.

Что-то сломалось у него внутри, и он чуть не заплакал. Ему хотелось домой, но дом был далеко-далеко от его кресла.

— Сэр? — позвал его Хэннен.

Двигаясь медленно и скованно, как старик, Президент встал и вышел навстречу будущему.

ГЛАВА 2

СЕСТРА УЖАС

11 часов 19 минут после полудня.

(восточное дневное время).

Нью-Йорк.

Трах! Она почувствовала, как кто-то ударил по ее картонной коробке, и схватила, а затем прижала к себе поплотнее свою брезентовую сумку. Она устала и хотела покоя. Девушке нужен сон красоты, подумала она и снова закрыла глаза.

— Я сказал, пошла вон!

Руки схватили ее за лодыжки и грубо выволокли из коробки на мостовую. Когда ее вытащили, она негодующе закричала и начала бешено лягаться.

— Ты, сукин сын, негодяй, оставь меня в покое, негодяй!

— Глянь на нее, какое дерьмо! — сказала одна из двух фигур, стоявших над ней, освещенных красным неоновым светом от вьетнамского ресторанчика напротив Западной Тридцать Шестой улицы.

— Это женщина!

Другой человек, который держал ее за лодыжки выше грязных брезентовых спортивных туфель и вытащил ее наружу, прорычал хриплым голосом:

— Женщина или нет, а я расшибу ей задницу.

Она села. Брезентовая сумка со всеми столь дорогими ей принадлежностями плотно прижата к ее груди. В красном потоке неона на скуластом крепком лице видны глубокие морщины и уличная грязь. Глаза, запавшие в фиолетовые провалы бледного водянисто-голубого цвета, светятся страхом и злобой. На голове голубая шапочка, которую она днем раньше нашла в опрокинувшемся мусорном ящике. Одежда состояла из грязной серой с набивным рисунком блузы с короткими рукавами и мешковатой пары мужских коричневых брюк с заплатами на коленях. Это была ширококостная плотная женщина, живот и бедра выпирали из грубой ткани брюк; одежда, как и брезентовая хозяйственная сумка, попала к ней от доброго служителя Армии Спасения. Из-под шапочки на плечи неряшливо падали коричневые волосы с проседью, часть из них была обкромсана то тут, то там, где удалось достать ножницами. В сумке лежали в неописуемом сочетании предметы: катушка рыболовной лески, проеденный молью ярко-оранжевый свитер, пара ковбойских сапог со сломанными каблуками, ржавый церковный поднос, бумажные стаканчики и пластмассовые тарелки, годичной давности журнал «Космополит», кусок цепочки, несколько упаковок фруктовой жвачки и другие вещи, о которых она уже и позабыла, были в той сумке. Пока двое мужчин разглядывали ее, один из них угрожающе, она сжимала сумку все крепче. Ее левый глаз и скула были ободранные и вздувшиеся, а ребра болели в том месте, которым ей пришлось считать ступени лестницы по милости одной разгневанной женщины из христианского приюта три дня назад. Она приземлилась на площадке, вернулась назад по лестнице и вышибла у той женщины пару зубов точным свинцовым ударом правой.

— Ты залезла в мою коробку, — сказал мужчина с грубым голосом.

Он был высоким и костлявым, на нем только голубые джинсы, грудь блестит от пота. На лице — борода, глаза мутные. Второй мужчина — ниже ростом и тяжелее, в потной рубашке и зеленых армейских штанах, карманы которых набиты сигаретными окурками. У него жирные темные волосы, и он все время чешется в паху. Первый мужчина толкнул ее в бок носком ботинка, и от боли в ребрах она сморщилась.

— Ты глухая, сука? Я сказал, что ты залезла в мою сраную коробку!

Картонная коробка, в которой она спала, лежала на боку посреди целого острова смердящих мусорных мешков — результат забастовки мусорщиков, — на две с лишним недели забивших улицы Манхеттена и стоки. В удушающей, почти сорокаградусной днем и тридцатипятиградусной ночью, жаре мешки раздувались и лопались. Для крыс наступили праздничные дни, горы мусора лежали неубранными, перекрывая на некоторых улицах движение.

Она невидяще глядела на двух мужчин, содержимое половины бутылки «Красного кинжала» рассасывалось в ее желудке. Последним, что она ела, были остатки куриных костей и поскребыши из консервной банки.

— А?

— Моя коробка, — заорал бородатый прямо ей в лицо. — Это мое место. Ты сумасшедшая или как?

— У нее нет мозгов, — сказал другой, — она ненормальная, и все тут.

— И угрюмая, как черт. Эй, что там у тебя в сумке? Дай-ка посмотреть.

Он ухватился за сумку и дернул, но женщина испустила протяжный вопль и отказалась отдать, глаза у нее широко раскрылись от страха.

— У тебя там какие-то деньги? Что-нибудь выпить? Дай сюда, сука!

Человек почти вырвал сумку у нее из рук, но она захныкала и повисла на ней. Красным светом сверкнуло украшение на ее шее — маленькое дешевое распятие, прикрепленное к ожерелью из сцепленных полированных камешков.

— Э! — сказал второй. — Смотри-ка! Я ее знаю. Я видел, как она побиралась на Сорок Второй улице. Она думает, что такая уж чертовски святая, всегда проповедует людям. Ее зовут Сестра Ужас.

— А-а? А может, мы тогда заложим эту безделушку? — он потянулся, чтобы сорвать с ее шеи распятие, но она резко отвела голову в сторону. Мужчина схватил ее за затылок, зарычал и приготовился ударить ее другой рукой.

— Пожалуйста! — стала умолять она, готовая заплакать. — Пожалуйста, не бейте меня. У меня для есть вас кое-что другое! — Она стала рыться в сумке.

— Давай сюда, и проваливай! Мне бы расшибить твою башку за то, что спала в моей коробке, — он отпустил ее голову, но кулак держал наготове.

Пока она искала, она все время издавала слабые всхлипывающие звуки.

— Тут у меня кое-что есть, — бормотала она, — где-то тут.

— Выкладывай давай, — он подтолкнул ее ладонью. — И тогда, быть может, я не отвешу тебе по заднице.

Ее рука ухватила то, что она искала.

— Нашла, — сказала она. — Ага, вот оно.

Вы читаете Песня Свон
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату