— Вот дерьмо! Определите мне место падения!

Развернули заделанную в пластик карту зоны вокруг горы Голубой Купол, и Ломбард стал делать расчеты с помощью компаса и проектора, высчитывая и пересчитывая углы и скорости. Руки его дрожали, и не один раз ему пришлось повторять вычисления снова. Наконец он сказал:

— Он должен пройти над Голубым Куполом, сэр, но я не знаю данных о турбулентности над нами. По моим расчетам, он упадет здесь, — и он ткнул пальцем в точку примерно в десяти милях к западу от реки Литтл-Лост. Он посмотрел еще раз на экран. — Он уже на восемнадцати тысячах, сэр. Падает, как сломанная стрела.

Капитан Уорнер, «Медвежонок», ухмыльнулся.

— Вот она, технология Ивана, — сказал он. — Все у них кое-как.

— Нет, сэр, — крутанулся к нему на кресле Ломбард. — Оно не русское. Это одно из наших.

В помещении установилась гнетущая тишина. Полковник Маклин нарушил ее, делая глубокий вдох.

— Ломбард, что, черт вас возьми, вы говорите?

— Она — наша, — повторил он. — Она двигалась на северо-запад, пока не вышла из-под контроля. Судя по размеру и скорости, думаю, что это Минитмен 3 с боеголовками Марк 12 или 12А.

— О, Господи, — прошептал Рэй Беккер, его красное лицо стало пепельно-серым.

Маклин впился в экран радара. Искорка от «беглеца» казалась растущей на глазах. Кишки у него свело судорогой, он-то знал, что случится, если Минитмен 3 с Марк-12А рассыплет свои боеголовки в любой точке в пределах пятидесяти миль от горы Голубой Купол; Марк-12А содержит три ядерные боеголовки по 335 килотонн, мощность достаточная, чтобы снести семьдесят пять Хиросим. Марк 12, несущая заряд из трех боеголовок по 170 килотонн, будет столь же разрушительным, но вдруг Маклин стал молиться, чтобы это был Марк 12, потому что может быть гора выдержит этот удар, не рассыпавшись на куски.

— Падает на шестнадцати тысячах, полковник.

Пять тысяч футов над Голубым Куполом. Он чувствовал, как другие смотрят на него в ожидании, окажется он глиной или железом. Сейчас ничего нельзя было сделать, осталось только молиться чтобы ракета упала как можно дальше от реки Литтл-Лост. Горькая улыбка скривила его рот. Сердце колотилось, но сознание было ясным. Дисциплина и контроль, думал он. Это то, что делает человека мужчиной.

Земляной Дом был сооружен здесь потому, что поблизости не было целей для советских ракет, а все официальные карты говорили, что все радиоактивные ветры будут идти на юг. Ни в каких самых диких фантазиях ему не приходило в голову, что Земляной Дом будет поражен американским оружием. Это несправедливо! — думал он и чуть не засмеялся. Нет, совершенно несправедливо!

— Тринадцать тысяч триста, — сказал Ломбард, голос у него был напряженным. Он поспешно сделал на карте еще одно вычисление, но не сказал, какой получил результат, и Маклин не спросил его. Маклин знал, что им выдержать чертовскую встряску, и подумал про трещины в потолках и стенах Земляного Дома, про те трещины и слабые, проваливающиеся места, о которых должны были позаботиться эти сукины братья Осли, прежде чем открывать это убежище. Маклин пристально смотрел на экран сощуренными глазами и надеялся про себя, чтобы братья Осли, прежде чем умереть, почувствовали, как на них самих поджаривается шкура.

— Двенадцать тысяч двести, полковник.

Шорр панически захныкал и подтянул коленки к груди; он уставился в пустоту, как будто уже видел в хрустальном шаре время, место и обстоятельства своей собственной смерти.

— Вот дерьмо, — сказал спокойно Уорнер. Он еще раз затянулся сигарой и раздавил ее в пепельнице. — Думаю, что нам нужно удобно приготовиться, а? Бедняг наверху раскидает как тряпичные куклы.

Он вжался в угол, уперевшись в пол руками и ногами.

Капрал Прадо снял наушники и уперся в стену, по его щекам катились бусинки пота. Беккер стоял рядом с Маклином, который смотрел на приближающуюся искру на радарном экране Ломбарда и считал секунды до взрыва.

— Одиннадцать тысяч двести, — плечи Ломбарда сгорбились.

— Она проходит мимо Голубого Купола! Проходит на северо-запад! Думаю, что ударит в реку! Пролетай, скотина, пролетай!

— Пролетай, — выдохнул Беккер.

— Пролетай, — сказал Прадо и зажмурил глаза. — Пролетай. Пролетай.

Искра исчезла с экрана.

— Мы потеряли его, полковник! Оно ушло из поля зрения локатора!

Маклин кивнул. Но ракета все еще падала к лесу возле реки Литтл-Лост, и Маклин продолжал счет.

Все услышали шум, похожий на отдаленный, слитный рев тысяч труб. Наступила тишина.

Маклин сказал: — А вот теперь…

В следующее мгновение экран радара вспыхнул ярким светом, люди вокруг него закричали и закрыли глаза. Маклин на момент ослеп от вспышки, он понял, что радар на вершине Голубого Купола, наставленный в небо, был испепелен. Другие экраны радаров тоже засветились как зеленые солнца и вышли из строя сразу же вслед за вспышкой главного экрана. Трубный рев заполнил помещение, а пульты управления стали извергать снопы голубых искр, потому что вся проводка замкнулась.

— Держитесь! — заорал Маклин.

Полы и потолки затрясло, трещины молниями разбежались по потолку. Пыль и щебень посыпались в помещение, крупные камни стали градом валиться на пульты управления. Пол довольно сильно подпрыгнул, так что Маклин и Беккер упали на колени. Свет мигнул и отключился, но через несколько секунд включилось аварийное освещение и свет стал резче, ярче, отбрасывая более глубокие тени, чем прежде.

Потом был еще один слабый толчок и еще один дождь пыли и камней, а затем пол успокоился.

Волосы Маклина побелели от пыли, лицо тоже было в пыли, а кожа на лице ободрана. Но воздухоочистительная система гудела, и пыль уже всасывалась в стенные вентиляционные решетки.

— Все в порядке? — прокричал он, пытаясь очистить глаза от зеленой пелены, плавающей в глазных яблоках. Он услышал звуки кашля, а кто-то, он подумал, что это, должно быть, Шорр, всхлипывал.

— Все ли в порядке?

Все ответили ему, кроме Шорра и одного техника.

— Ну, пронесло! — сказал он. — Мы справились! Мы в порядке.

Он знал, что на верхних уровнях у гражданских наверняка есть поломанные кости, сотрясения мозга и шоковые состояния, и сейчас они наверно в панике, но свет горел, система очистки воздуха работала, а Земляной Дом не рассыпался как карточный домик в бурю. Пронесло! Теперь мы справимся!

Часто моргая из-за зеленой пелены в глазах, он с усилием встал на ноги. Короткий, глухой лающий смех вырвался из его стиснутых зубов, а потом смех заполнил глотку, и он хохотал все громче и громче, потому что он был жив, а его крепость все еще стояла. Кровь его кипела и бурлила, как это было в жарких джунглях и на пересохших равнинах иностранных полей сражений; на тех огневых полях враг носил лик дьявола и не прятался за маской психиатров ВВС, налоговых инспекторов, заговорщических бывших жен и болтливых деловых партнеров. Он был полковником Джимбо Маклином, и он шел как тигр, худой и мускулистый, и рядом с ним, как всегда, был Солдат-Тень.

Он еще раз победил смерть и бесчестье. Он ощерился в улыбке, губы его были белы от пыли.

Но тут раздался звук, такой, как если бы гигантские руки разрывали огромное полотно ткани. Смех полковника Маклина оборвался.

Он протирал глаза, стараясь рассмотреть сквозь зеленую пелену, и наконец увидел, откуда шел этот звук.

Стена перед ним распадалась на тысячи мелких, соединяющихся друг с другом трещин. На ее верху, там, где она соединялась с потолком, громадная трещина разрасталась толчками, зигзагами, и потоки грязной, недобро пахнущей воды устремились вниз по стене, как кровь из чудовищной раны. Треск разрываемой ткани удвоился, утроился; он глянул под ноги и разглядел, что вторая трещина ползет через пол. Третья трещина змеилась по противоположной стене.

Он слышал, как что-то кричал Беккер, но голос искажался и доходил медленно, словно он слышал его в кошмарном сне. Глыбы камня летели сверху, разбивая в куски потолочные плиты перекрытия, и новые потоки воды устремлялись вниз. Маклин ощутил вонь канализации, а когда вода обдала его, он понял, что так оно и есть, где-то в системе канализации произошел разрыв труб, может быть неделю назад или даже