думаешь, оно ей понравится?

— О, да. На открытии нового сезона в опере она будет выглядеть великолепно.

— Я думаю, что Глории оно понравится, — решил он. — Я имею в виду…

Даже если не понравится, она сможет использовать материал, да? Я возьму его — сказал он Валсевику, положив платье на стол. — И это тоже. — Он взял зеленый пластмассовый трактор.

— Хороший выбор. Ух…

А что у вас есть на обмен?

Джош колебался. Потом сказал, — Подождите минутку. Я сейчас вернусь, и пошел к хижине Глории, прихрамывая на левую ногу.

Сестра смотрела, как он идет. Он был силен как бык, но человек с алым глазом почти убил его. У него было сильное растяжение плеча, ушибленная левая коленная чашечка, три сломанных пальца и переломанное ребро, он весь был в ссадинах и порезах, которые еще не зажили. Джошу повезло, что он остался жив. Но человек с алым глазом покинул свое логово под сгоревшей церковью; к тому времени, когда туда пришли Сестра с Полом, Анной и полудюжиной мужчин с винтовками, этот человек уже ушел, и хотя вход туда круглосуточно сторожили четыре дня, он не вернулся. Дыру забили, и было продолжена работа по восстановлению церкви.

Но Сестра не знала, ушел ли он из Мериз Рест или нет. Она помнила сообщение, которое принес Джош: «Я сделаю эту работу руками самих же людей».

Вокруг нее толкались люди, рассматривая вещи, как будто это были предметы чужой культуры. Она смотрела на все — сейчас это старье, но несколько лет назад без этого не обходился в хозяйстве никто. Она подняла таймер для варки яиц и снова уронила его в коробку, где были булавки, кухонные формочки и приспособления. На столе лежал многоцветный кубик, и она вспомнила, что это называлось «кубик Рубика». Она взяла иллюстрированный календарь с изображением рыбака с трубкой в зубах, забрасывающего удочку в голубой ручей.

— Всего только восьмилетней давности, — сказал ей Валсевик. — Если отсчитаете назад, то сможете определить даты. Я и сам люблю отслеживать дни. Вот сегодня — одиннадцатое июня. Или двенадцатое. Ну, или то, или другое.

— Где вы все это берете?

— Когда где. Мы долго странствовали. Думаю, что слишком долго. Ага, интересуетесь хорошеньким серебряным медальоном? Смотрите! — Он, щелкнув, открыл его, но Сестра быстро отвела взгляд от пожелтевшей фотографии улыбающейся маленькой девочки внутри. — Простите. — Он закрыл медальон. — Может, мне не следует его продавать? А?

— Нет. Его следует спрятать.

— Да. — Он отложил его и посмотрел на низкие темные облака. — Однажды утром в июне, эге? — Он обвел взглядом хижины, в которых его сыновья торговались с покупателями. — Сколько здесь живет народу?

— Точно не знаю. Может, пятьсот — шестьсот. Все время прибывают новые люди.

— Полагаю, что так. Похоже, что у вас здесь есть водоснабжение. И дома неплохие. Мы видели гораздо хуже. Знаете, что мы слышали по дороге сюда? — Он усмехнулся. — Что у вас большое кукурузное поле, а яблоки падают прямо с неба. Разве это не самое смешное, что я слышал в жизни?

Сестра улыбнулась.

— И говорят, что здесь есть девушка по имени Свон или что-то в этом роде, которая умеет выращивать урожай. Просто прикасается к почве, и все так и растет. Как насчет этого? Да вся страна опустела бы, если бы это не было только воображением.

— Вы собираетесь остаться здесь?

— Да, по крайней мере на несколько дней. На первый взгляд, здесь порядок. Я скажу вам, что снова на север мы не поедем, нет, мэм!

— Почему? Что там на севере?

— Смерть, — сказал Валсевик и нахмурился, покачав головой. — Некоторые помешались. Мы слышали, что на севере продолжается война. Что там есть какая-то проклятая армия, с этой стороны границы Айовы. Или того, что было Айовой. Во всяком случае, чертовски опасно ехать на север, поэтому мы направляемся на юг.

— Армия? — Сестра вспомнила, что Хьюг Райен рассказывал ей и Полу о полях сражений. — Какого рода армия?

— Такого рода, которая убивает, сударыня! Понимаете, мужчины и оружие. Предполагается, что идут две-три тысячи солдат, и ищут, кого убить. Я не знаю, какого черта они там делают. Сволочи с железяками. Дерьмо, вроде того, которое нас привело к тому, в чем мы сейчас барахтаемся.

— Вы их видели?

Жена Валсевика слышала о чем они говорят, а теперь встала рядом с мужем. — Нет, — сказала она Сестре. — Но однажды мы видели на расстоянии огни их костров, как горящий город. Сразу после этого мы нашли на дороге человека — он был весь изранен и полумертв. Он назвал себя братом Давидом и рассказал нам о войне. Он сказал, что самое плохое произошло возле Линкольна, штат Небраска, но что еще идет охота за людьми Спасителя — вот что он сказал, но он умер раньше, чем мы могли понять смысл всего этого. И мы повернули к югу и убрались оттуда.

— Молитесь лучше, что они не пришли сюда, — сказал Валсевик Сестре. — Эти сволочи с железками.

Сестра кивнула, а Валсевик пошел торговаться с кем-то по поводу часов.

Если действительно с этой стороны границы Айовы идет армия, то она, должно быть, в сотне миль от Мериз Рест. Боже мой! — подумала она. Если две — три тысячи «солдат» пройдут через Мериз Рест, то они же сметут и затопчут все. И она также подумала о том, что она в последнее время видела в стеклянном кольце, и внутренне застыла.

Почти в ту же самую минуту она почувствовала, как ее омыло ледяной волной ненависти, и поняла, что он позади, или рядом с ней, или где-то очень близко. Она почувствовала, что он пристально на нее смотрит, как будто когтями нацелившись ей в шею. Она быстро осмотрелась, нервы ее забили тревогу.

Но все люди вокруг нее были, казалось, заинтересованы тем, что лежало на столах или коробках. Никто на нее не смотрел, и ледяная волна, казалось, ослабла, как будто человек с алым глазом — где бы и кто бы он ни был — отошел.

Однако его холодное присутствие еще держалось в воздухе. Он был близко… Где-то очень близко, спрятавшись в толпе.

Она уловила неожиданное движение справа от себя, заметила фигуру, которая к ней приближалась. Она обернулась и увидела человека в темном пальто, стоящего слишком близко, чтобы можно было убежать. Она отпрянула назад — и тогда худая рука этого человека проскользнула мимо ее лица, как змея.

— Сколько это стоит? — спросил он Валсевика. В руке его была небольшая игрушечная обезьяна, дергающая и бьющая в две маленькие цимбалы.

— А что у вас есть?

Человек достал перочинный нож и протянул его. Валсевик внимательно осмотрел его и кивнул. — Это твое, дружище. — Человек улыбнулся и отдал игрушку ребенку, который стоял рядом с ним и терпеливо дожидался.

— Вот, — сказал Джош Хатчинс, снова вернувшись к столу. В своей доброй руке он нес что-то, завернутое в коричневую ткань. — Как на счет этого? — Он положил ткань на стол, рядом с блестящим черным платьем.

Валсевик развернул ткань и немо уставился на то, что было внутри. О-о… Боже мой, — прошептал он.

Перед ним лежали пять початков золотой кукурузы.

— Я подумал, что вы, может, захотите по одному на каждого, — сказал Джош. — Правильно?

Валсевик взял один из них, пока его жена зачарованно смотрела через его плечо. Он понюхал и сказал:

— Оно НАСТОЯЩЕЕ! Боже мой, оно настоящее! Оно такое свежее, что я чувствую запах земли!