лыжную маску. Взгляд его переместился на девушку, которая стояла около Джоша, и какое-то время он не мог говорить.

— Боже милосердный! — наконец воскликнул он, и шагнул из грузовичка.

Он колебался, еще не уверенный, что это она, глядя на Джоша, и увидел, что тот ему кивает.

— Твое лицо, — сказал Слай. — Оно совсем исцелилось!

— Это произошло несколько дней назад, — сказала ему Свон. — И я думаю, что другие люди тоже начинают исцеляться.

Если бы ветер был сильнее, он мог бы упасть.

— Ты прекрасна, — сказал он. — О, Боже…

Ты прекрасна!

Он повернулся к грузовику и голос его задрожал.

— Билл! Девушка здесь! Это Свон!

Билл Мак-Генри, ближайший сосед Слая и владелец фургона, осторожно открыл дверцу и вышел.

— Мы на эту дорогу потратили черт знает сколько времени! — пожаловался Слай. — Еще один ухаб — и моя задница совсем бы не выдержала! К счастью, мы взяли с собой запас горючего, а то нам пришлось бы идти пешком последние двадцать миль!

Он оглянулся, ища кого-то.

— А где ковбой?

— Мы похоронили Расти несколько дней назад, — сказал Джош. — Это на поле не очень далеко отсюда.

— Ох, — Слай нахмурился. — Мне тяжело это слышать. Ужасно жаль. Он, похоже, был приличным парнем.

— Он и был им. — Джош наклонил голову, вглядываясь в грузовик. — Что вы здесь делаете?

— Я знал, что вы собираетесь в Мериз Рест. Когда вы от меня уезжали, вы сказали, что направляетесь туда. Я решил приехать с визитом.

— Почему? Между твоим домом и этим местом по меньшей мере пятьдесят миль по плохой дороге!

— А то моя бедная задница этого не знает! Боже Милостивый, я бы предпочел сидеть на мягкой подушке.

Он потер больной крестец.

— Это не самая приятная поездка, наверняка, — согласился Джош. — Но ты это наверняка знал, прежде чем выехал. Ты не сказал, почему ты приехал.

— Нет. — Глаза его сверкали. — Но надеюсь, что вы догадаетесь.

Он пристально смотрел на хижины Мериз Рест.

— Боже, это город или сортир? Что это за ужасный запах?

— Ты здесь достаточно давно, чтобы привыкнуть к нему.

— Ну, я здесь ровно один день. Один день — это то, что мне нужно, чтобы вернуть долг.

— Долг? Какой долг?

— Который я должен Свон и тебе, за то, что ты привел ко мне Свон. — Брось это, Билл!

И Билл Мак-Генри, который обошел грузовик и был сзади, потянул полотняный брезент, который покрывал дно грузовика.

Он был полон небольших красных яблок, возможно, сотни две.

При виде яблок послышался коллективный вдох, который как волна прокатился среди наблюдателей. Запах свежих яблок напоил воздух. Слай засмеялся, смеялся до изнеможения, а потом залез в грузовик и взял лопату, которая там лежала.

— Я привез тебе яблок со своего дерева, Свон! — закричал он, и лицо его расплылось в улыбке. — Куда их тебе положить?

Она не знала, что сказать. Она раньше никогда не видела такого количества яблок, разве что в супермаркете. Они были ярко-красные, каждое размером с кулак ребенка. Она стояла просто уставившись на них, и ей казалось, что она должна выглядеть полнейшей дурой, но потом сообразила, куда она может их деть.

— Туда, — сказала она, и указала на людей, толпившихся вокруг.

Слай кивнул.

— Да, мэм, — сказал он и лопатой стал кидать яблоки через головы.

Яблоки как дождь падали с неба, и голодные жители Мериз Рест протягивали руки, чтобы их поймать. Яблоки отскакивали от их голов, плеч и спин, но никто не сожалел; послышался рев голосов, когда из переулков и лачуг побежали другие, чтобы схватить хотя бы одно яблочко. Они плясали под дождем из яблок, подпрыгивая, крича и хлопая в ладоши. Лопата Слая Мууди продолжала работать, и все больше людей выбегало из переулков, но драки из-за драгоценного лакомства не было. Все очень стремились получить по яблоку, и по мере того как Слай Мууди бросал их в воздух, груда, казалось, почти не убывала.

Слай улыбался как в бреду, он хотел сказать Свон, что два дня назад он проснулся и обнаружил, что его яблоня нагружена сотнями яблок, ветки склонились до земли. И как только их сорвали, сразу же раскрылись новые почки, и повторился весь неправдоподобно короткий цикл. Это было самое удивительное, самое чудесное, что он видел в жизни, и это единственное дерево выглядело достаточно здоровым, чтобы дать сотни яблок — а может тысячи. У него и у Карлы уже были заполнены все корзины.

Каждый раз, когда Слай подбрасывал яблоки, следовали возгласы и смех. Толпа рассыпалась во всех направлениях, когда на них сыпались яблоки и раскатывались по земле. Толпа потеснила и разделила Свон, Сестру и Джоша. И вдруг Свон почувствовала, что ее несет с потоком толпы, как тростинку по течению реки. Она услышала, как Сестра кричит «Свон!», но была уже футах в тридцати от Сестры, а Джош изо всех сил пытался пробиться сквозь толпу, стараясь никого не потревожив.

В плечо Свон попало яблоко, упало на землю и откатилось на несколько футов. Прежде чем ее унесло снова, она наклонилась поднять его, и когда она взяла яблоко, то в трех футах от себя увидела ноги в стоптанных коричневых ботинках.

Она ощутила холод. Пронизывающий до костей холод.

И она уже знала, кто это…

Сердце у нее забилось. Паника прошла волной по спине. Человек в коричневых ботинках не двигался, и люди его не толкали; они избегали его, как будто отпугиваемые холодом. Яблоки продолжали падать на землю, толпа волновалась, но никто не поднимал яблоки, которые лежали между Свон и этим человеком, который следил за ней.

Ее первым, почти подавляющим желанием, было закричать, позвать на помощь Джоша или Сестру — но она чувствовала, что именно этого он и ждет. Как только она выпрямится и откроет рот, горящая рука окажется у нее на шее.

Она точно не знала, что делать, была так напугана, что чуть не плакала. Но потом сжала зубы и медленно, осторожно встала с яблоком, зажатым в руке. Она посмотрела на него, потому что ей хотелось видеть лицо человека с алым глазом.

Он носил маску тощего черного мужчины, одетого в джинсы и тенниску под оливково-зеленой курткой. Вокруг шеи был намотан алый шарф, а его пронизывающие ужасные глаза были как бледные янтари.

Его взгляд застыл, и когда он ухмыльнулся, она увидела у него во рту блеск серебряного зуба.

Сестра была слишком далеко. Джош еще только пробирался сквозь толпу. Человек с алым глазом стоял в трех футах, и Свон казалось, что все кружатся вокруг них в кошмарном медленном движении, что только она и этот человек стоят неподвижно. Она знала, что должна сама решить собственную судьбу, потому что не было никого, кто бы мог помочь ей.

И она чувствовала что-то еще в глазах этой маски, которую он носил, что-то за холодным змеиным блеском зла, что-то более глубокое…

И почти человеческое. Она вспомнила, что видела то же самое в глазах Дяди Томми в тот вечер, когда он вырвал ее цветы, еще семь лет назад там, в Канзасе, на трейлерной автостоянке; это было что-то блуждающее, горячее, навеки скрытое от света и безумное, как тигр в темной клетке. Это была тупая надменность и ублюдочная гордость, глупость и ярость, разгоревшиеся до атомного пожара. Но также было что-то от маленького мальчика, потерявшегося и плачущего.