жестокое выражение, глаза были посажены очень глубоко.

— Вам есть что доложить, лейтенант Лаури? — голос Маклина был искажен, и слова сливались, как будто что-то было не в порядке с его ртом.

— Нет, сэр. Никто не нашел его. Я проверил с сержантом Маккоуэном по северной границе, но там нет даже следов его. Сержант Ульрих детально изучил южный сегмент, где были их оборонительные окопы, но безуспешно.

— Как насчет сведений от его парней?

— Группа капрала Винслоу нашла шестерых из них в миле к востоку. Они пытались отстреливаться. Группа сержанта Олдфилда нашла четверых на севере, но они к тому времени уже поубивали друг друга. Я пока не получил доклад от южного патруля.

— Он не мог вернуться, Лаури, — сказал Маклин жестко. — Мы должны найти этого сукина сына или его труп. Он мне нужен — живой или мертвый — в моей палатке в течение двух часов. Ты это понимаешь?

— Да, сэр. Все будет сделано в лучшем виде.

— Сделайте все, что возможно. Найди капитана Поджи и передай ему поручение принести мне труп Франклина Хейза. Он сделает эту работу, а я хочу видеть данные о потерях и список захваченных трофеев и оружия до рассвета. Я не хочу видеть проявления такого же идиотизма, как раньше. Учтите это! Ясно?

— Да, сэр.

— Хорошо, я буду в своей палатке, — сказал Маклин уходя, но потом повернулся обратно. — Где Роланд?

— Я не знаю. Я видел его примерно час назад в южном части города.

— Если ты его увидишь, скажи чтобы зашел. Выполняй. — Маклин прошествовал прочь по направлению к своей палатке, где располагался штаб. Джад Лаури посмотрел, как полковник уходит, и не смог сдержать дрожь. Это было почти два года назад, когда он последний раз видел лицо Маклина; полковник стал носить маску из кожи, чтобы защитить свое лицо от радиации и загрязнений, но Лаури казалось, что лицо Маклина на самом деле изменило форму, что маска выгнулась и деформировалась напротив костей. Лаури знал, что это такое: та самая чертова зараза, которую точно так же имели большинство из Армии Совершенных Воинов, — наросты, которые покрывали кожу лица и срастались, закрывая все лицо, кроме отверстия для рта. Все знали, что у Маклина была эта болезнь, и капитан Кронингер тоже имел ее и страдал так же, и поэтому парень носил повязки на лице. Даже в менее запущенных случаях людей прогоняли и убивали, и для Лаури это был настоящий ад, гораздо хуже, чем самый серьезно больной человек с келоидами, которого он когда-либо видел. Слава Богу, думал он, что у него никогда не было этой болезни, потому что он любил свое лицо таким, каким оно было. Но если состояние полковника Маклина ухудшится, тогда он не сможет руководить АСВ в течение долгого времени. Такая перспектива, изобилие интересных возможностей…

Лаури выругался, выкинул из головы эти мысли, вспомнив о своих обязанностях, и пошел между руин.

На другой стороне Брокен Боу, полковник Маклин салютовал двум караулам, которые стояли напротив его большой штабной палатки, и прошел через загородку. Внутри было темно, и хоть Маклин думал, что не забыл оставить фонарь зажженным на своем столе. Но в его памяти было столько всего такого, что надо было помнить, что он не мог быть уверен. Он прошел к столу, протянул свою единственную руку и нашел фонарь. Стекло было все еще теплым; фонарь, должно быть, почему-то погас, подумал он, сняв ламповое стекло. Он достал зажигалку из кармана плаща и высек огонь. Затем он зажег лампу, дал пламени разгореться и поставил стекло обратно. Свет распространился по палатке, и только тогда полковник Маклин понял, что был не один.

За письменным столом Маклина сидел худой мужчина с вьющимися нечесаными светлыми волосами до плеч и светлой бородой. Его грязные ботинки лежали на всевозможных картах, отчетах и рапортах, покрывавших поверхность стола. Он в темноте чистил ножиком свои длинные ногти. Маклин мгновенно вытащил 11.43 мм из кобуры и направил дуло в голову незваного гостя.

— Привет, — сказал светловолосый мужчина и улыбнулся. У него было бледное, синюшного цвета лицо, а в центре лица, там, где должен был быть нос, была дыра, заросшая тканью шрамов. — Я ждал вас.

— Положите нож. Так.

Лезвие ножа вошло в карту штата Небраски.

— Не волнуйтесь, — сказал мужчина. Он поднял руки, чтобы показать, что они пустые. Маклин отметил, что незнакомец одет в униформу АСВ, забрызганную кровью, но не показал своего неудовольствия. Та ужасная рана на его лице, в самом центре, — через которую Маклин мог видеть серый хрящ — зажила настолько, насколько могла зажить.

— Кто вы такой и как вы прошли через караулы?

— Я прошел сюда через вход для прислуги. — Он показал в направлении задней стороны палатки, и Маклин увидел, что сооружение было разломано достаточно сильно, чтобы мужчина смог проползти через него. — Меня зовут Альвин. — Взгляд его мутных зеленых глаз сосредоточился на полковнике Маклине, а когда он ухмыльнулся, показались его зубы. — Альвин Мангрим. Вам следует оберегаться надежнее, полковник. Какой-нибудь сумасшедший мог войти сюда и убить вас, если бы хотел этого.

— Как вы, может быть?

— Нет, не я. — Он засмеялся, и воздух прошел с пронзительным свистящим звуком через дыру, где был его нос. — Я принес вам парочку подарков.

— Я мог бы простить вас за вторжение в мой штаб.

Альвин Мангрим оскалился. — Я не врывался, уважаемый. Я врезался. Смотрите, я действительно хорошо могу управляться с ножами. О, да — ножи знают мое имя. Они говорят со мной, и я делаю то, что они говорят мне делать.

Маклин был уже готов нажать на курок и разнести голову этому человеку, но он не хотел, чтобы его бумаги оказались в крови и мозгах.

— Ну? Хотите ли вы увидеть мои подарки?

— Нет. Я хочу, чтобы вы встали очень осторожно и начали уходить. — Но вдруг Альвин Мангрим наклонился на стуле, чтобы поднять что-то с пола. — Спокойно! — предупредил его Маклин, и он уже собирался окликнуть караулы, когда Альвин Мангрим выпрямился и выложил на поверхность стола голову Франклина Хейза.

Лицо посинело, глаза закатились так, что были видны яблоки.

— Ну как, нравится? — сказал Мангрим. — Разве не прелесть? — Он наклонился вперед и постучал костяшками пальцев по столу. — Стук, стук! — Он засмеялся, воздух свистнул через отверстие в центре его лица.

— Где вы взяли это? — спросил его Маклин.

— С шеи этого козла, полковник! А откуда бы, вы думали, я взял ее? Я прошел через стену, и старый Франклин находился там собственной персоной, стоял как раз напротив меня — меня и моего топора, конечно. Это то, что я называю Судьбой. Итак, я всего лишь отрубил ему голову и принес ее вам сюда. Я мог бы быть здесь раньше, но я хотел, чтобы он закончил кровоточить, чтобы не испачкал вашу палатку. А у вас здесь действительно приятное местечко.

Полковник Маклин наклонился к голове и дотронулся до нее дулом 11.43.

— Вы убили его?

— Нет. Я осчастливил его до смерти. Полковник Маклин, такой обаятельный мужчины, как вы, конечно понимает подобные вещи.

Маклин поднял верхнюю губу дулом орудия. Зубы были белые и ровные.

— Вы хотите выбить их? — спросил Мангрим. — Из них выйдет прелестное ожерелье для той темноволосой женщины, которую я видел с вами.

Он опустил губу на свое место. — Кто, черт побери, вы такой? Как вышло, что я вас раньше не видел?

— Я был рядом. Я следовал за АСВ в течение двух месяцев, я полагаю. Я и несколько моих друзей организовали наш собственный лагерь. Я взял эту униформу у убитого солдата. Сидит на мне замечательно, как вы полагаете?

Маклин, почувствовав движение слева, обернулся и увидел Роланда Кронингера, входящего в палатку. Молодой человек был одет в длинное пальто с капюшоном, который был натянут на его голову. Капитану