В окружающем их мраке прозвучал голос Генри.

– Ну, что, Фрэнк, ничего?

Карсону было неудобно.

– Нет, Генри. Здесь все спокойно.

– Мне кажется, у вас неправильный подход, – сказал Генри. – Вы двигаетесь слишком медленно. Если волна уже близко, тогда не имеет значения, обнаружите вы ее или нет. Все равно она нас накроет. Нам только надо знать, достаточно ли она далеко, чтобы мы успели добраться до берега. Почему бы вам не перейти на самую большую скорость? Если вол на окажется далеко, мы начнем эвакуацию. Если нет, все равно ничего не потеряно.

– Нет, – ответила Хатч. – Мне не много известно о цунами, но я точно знаю, что они идут цугом. Если мы даже обнаружим эту волну, нет никакой уверенности в том, что нет других, гораздо ближе к вам. Мы ищем не просто волну. Мы ищем ближайшую.

Пролетев двести километров, они вошли в полосу шторма.

В беспокойном море играли лунные отблески. И куда ни глянь – плавают айсберги.

Они продолжали полет и следили за экранами и океаном. У них возникло ощущение, что и у Генри уже появилась надежда, что это ложная тревога.

В свете навигационных огней они заметили огромный черный плавник, поднявшийся из воды.

– Кит? – спросила Хатч.

– На Куракуа нет китов. – Карсон посмотрел вниз. – Должно быть, рыба. Но я не очень хорошо знаком с местной фауной. – Потом, не меняя тона, он произнес: – Волна.

Она была длинная и прямая и тянулась ровной линией до самого горизонта. И совсем не высокая. Может, метра два. Ничего угрожающего. Просто рябь, как за прошедшим кораблем.

– Ты уверен? – спросила она.

– Да. Это она.

– Генри, это Хатч. Мы нашли ее.

– Где?

– В четырехстах километрах. Ее скорость пятьсот пятьдесят.

– О’кей, – ответил он. – Мы остаемся.

– Да. На первый взгляд она не кажется такой уж страшной.

Томми Лафери плыл в подлодке не всплывая. Он слышал, как шаттл пролетел над ним и удалился на юг.

– Томми, – это был голос Энди.

– Говори, Энди.

– Ты все слышал?

– Конечно.

– Когда волна будет близко, погружайся под воду. Тогда тебе будет легко оказаться ниже области турбулентности.

– Я так и сделаю, – ответил Томми. – Всего хорошего.

– И тебе тоже. Мне кажется, все будет хорошо.

Томми согласился. Он видел фотографии, переданные с шаттла, и теперь эта история казалась ему ненужной паникой. Его сканеры искали волну. Если она увеличится настолько, что станет опасной, у него есть уйма времени, чтобы уйти вниз. По правде говоря, он был благодарен судьбе за то, что проведет несколько часов в штормовом море, наблюдая, как падает снег, и слушая, как шумит океан. Храм уже действовал на него гнетуще, вызывая клаустрофобию и мрачное настроение. Томми никогда бы не признался, но он был почти рад тому, что Космик выгоняет их оттуда. Он провел здесь только один семестр и предполагал остаться на второй. Пребывание в Храме казалось бесконечным. Как хорошо вернуться в мир, где много женщин и света, где остались старые друзья и хорошие рестораны. Разорвать контракт и уехать раньше срока – это не сулило ничего хорошего в смысле карьеры. А теперь он мог вернуться в округ Колумбия и, имея такой опыт полевых работ, найти преподавательскую должность. А в далекие путешествия пусть отправляются другие.

Так как субмарина ненамного выступала над водой, сенсоры имели достаточно большой радиус обзора только, когда судно поднималось на гребне волны. Но это происходило достаточно часто, так что он мог вовремя получить необходимую информацию.

Он плыл вперед, смотрел на море и мечтал о лучших днях. Через некоторое время он услышал шум возвращающегося шаттла, а еще через несколько минут сенсоры его подлодки дали необычный сигнал, сообщая о чем-то, находящемся на уровне моря. Расстояние двадцать два километра. Оно очень быстро сокращалось.

– Энди.

– Говори, Томми.

– Я вижу ее. Приблизительная скорость пятьсот километров. Выглядит как очень длинная волна.

– Спасибо, Том. Уходи под воду.

– Я в сорока километрах от вас. Погружаюсь. – Но он все еще оставался на поверхности. Волна казалась не опасной. Ему приходилось видеть и побольше на берегах Калифорнии. Он сделал маневр, направив нос лодки прямо против волны, и медленно двинулся вперед.

Голубая линия на экране продолжала расти.

Вверху беззвучно сверкали молнии.

Он включил фары, но вокруг ничего не было видно, кроме дождя. Вдруг лодку резко развернуло и подбросило вверх. Какую-то долю секунды он думал, что вот-вот перевернется. Но лодка лишь покачнулась, приняла правильное положение и снова поплыла по гладкой поверхности.

– Спокойно, – сказал он, переведя дыхание.

– Посмотри-ка на эту чертову штуку, – процедил Карсон.

Волна беззвучно и красиво бежала в ночи. В свете огней шаттла она казалась черной, чистой и элегантной.

– Волна замедлила скорость, – заметила Хатч. – Уже меньше четырехсот километров. – Но при этом она стала увеличиваться; у нее все еще сплошной передний фронт, без гребня, но она начинала разворачиваться. Она росла.

– Здесь мелко, Хатч. – Оба следили за данными на экранах. – Они всегда теряют скорость, приближаясь к берегу. Благодарение Богу за небольшое одолжение.

– Фрэнк, на какой глубине расположена «Морская точка»?

– При сильном приливе, как сейчас, глубина тринадцать метров. Должно хватить.

Карсон сообщил данные Энди. Она казалась напуганной.

Шаттл несся впереди волны, прямо над поверхностью, чтобы легче было проводить измерения.

– Я сейчас кое о чем подумала, – сказала Хатч.

– О чем же?

– Об обезьянах. Приходят ли они по ночам на пляж?

– Им придется самим позаботиться о себе, Хатч. Но, как правило, нет, не приходят. Некоторые спускаются иногда после наступления темноты. Просто смотрят на море. Когда мы изучали их несколько лет назад, эта особенность показалась исследователям очень интересной.

На экранах мониторов появились Башни.

Волна позади них казалась легким шепотом, едва различимым в рокоте прибоя.

Они пролетели над Башнями. Прилива не было. Хатч вспомнила, что так и должны себя вести большие волны – вода откатывается от берега, а потом обрушивается лавиной.

Волна поднималась, и вот она подошла к прибрежному мелководью. Она была монолитной: казалось, все море – темное, сверкающее и мраморно-гладкое – несется к древним Башням и темному скалистому берегу.