– А теперь вы занимаетесь внутренней отделкой всех видов.

– И внешней тоже. Мы называем это косметикой. Продуктами питания, кстати, мы больше не занимаемся – это направление мы продали много лет назад. Зато занимаемся всем остальным.

Он повел ее в операционный отсек посмотреть сам корабль. Тот плавал рядом со станцией, двое техников заменяли антенну.

– Он куда-то летит? – спросила Ким.

– Завтра, на Пасифику.

Айзекс подвел ее к входной трубе:

– Хотите заглянуть внутрь?

– Да, если можно.

Воздушный шлюз выводил на палубу, в галерею с дюжиной дверей. Складной трап вел на верхний уровень, и другой такой же, напротив первого, – на нижний.

Внутренняя отделка поражала элегантностью. Ковры и мебель высшего сорта. Арматура из серебра. Окна с гардинами, мебель полированная, стены декорированы фотографиями из недавнего прошлого «Охотника». Но ничего, относящегося к временам Фонда Трипли. И трудно было удержаться от сравнения «Охотника» с суровыми спартанскими судами, на которых Институт возил своих техников по окрестностям звезд.

Почти всю главную палубу занимал центр управления полетом. Айзекс провел Ким через него, показал столовую и комнату отдыха.

Кабина пилота находилась наверху. Они поднялись и остановились, ощущая дыхание истории. Последний полет Маркиса Кейна в качестве капитана. Внутри стояла пара кожаных кресел перед приборной панелью с экранами. Ким вошла и села в левое – кресло пилота.

Остальную часть второго уровня занимали жилые помещения. Интересно, где была каюта Эмили.

Служебные помещения – трюмы, кладовые и системы жизнеобеспечения – находились на нижнем уровне. Здесь было просторно, если учесть скромные размеры корабля, и уровень был разделен на пять герметических отсеков и центральный коридор, идущий вдоль хребта корабля.

– Кайл Трипли с самого начала планировал долгие полеты, – сказал Айзекс. – И потому у «Охотника» такие просторные трюмы, как сами видите. А система очистки воды, когда ее ставили, опережала свое время.

Грузовые трюмы находились с обеих сторон от прохода. У каждого был отдельный погрузочный люк, отдельный кран, сортировщик и съемная палуба. Джейкоб показал холодильный отсек.

– Почти все это пространство нами сейчас не используется. В каботажных полетах это не нужно.

Левый погрузочный люк был шириной в отсек, куда он открывался.

– Трипли всегда верил, что найдет где-нибудь развалины, построенные не нами. Не людьми. И он хотел иметь возможность привезти образцы, не стесняясь размерами люков.

– Развалины?

–  Да. Он был убежден, что другие цивилизации развились когда-то, но считал, что они уже все погибли. Что найти живую цивилизацию очень мало шансов. И что наша собственная уже на стадии упадка. И был прав.

Ким удивилась:

– Прав? В чем?

– Хм! – Настала очередь Айзекса удивиться. – Доктор Брэндивайн, мы же летим ко всем чертям. Вы это знаете. Сейчас каждый сам на себя не похож. Не то что в старые времена.

– А! – сказала она.

Они вышли, беседуя, и Ким соглашалась, хотя и не считала, что времена изменились к худшему. Коридор закончился у входа в отсек силовой установки.

– Джейкоб, – сказала Ким, – я бы хотела знать, можно ли мне взглянуть на эксплуатационные журналы.

Солли был уверен, что эти журналы, в отличие от бортовых, хранятся на корабле в течение всей его жизни.

– Если хотите, – ответил он. – Не вижу в том никакого вреда. – Он постучал по панели управления, установленной рядом с дверью. – Но мне казалось, что эксплуатационные журналы – чтение скучное.

– Дело в том, что я об этих вещах знаю недостаточно. Эксплуатационные журналы дадут мне почувствовать, что это значит – держать такой корабль в рабочем состоянии.

– Может быть, мне связать вас с начальником эксплуатации? Он ответит на все ваши вопросы.

– Нет-нет, – отказалась она. – Не надо людей беспокоить.

Айзекс пожал плечами и вызвал меню. Ему не сразу удалось найти то, что он хотел. В конце концов, его профессией был пиар. Но через несколько минут Ким увидела историю эксплуатации Экваторианского Межзвездного Корабля (ЭМК) с бортовым номером 4471886. Джейкоб поднялся и уступил место Ким.

Она пролистала записи настолько небрежно, насколько была способна, делая невинные замечания о степени смазки и периодах между осмотрами двигателей, все время делая вид, что ее интересует это так, вообще.

Потом вернулась к началу. «Охотник» вступил в строй третьего средизимника 544 года.

– Чертовски много работы требуется, чтобы содержать такой корабль, – сказала она.