— Даже Сантэр?

— Даже он. Он обещал нам поделиться честно, и мы скрепили наш договор рукопожатием. Это самый благородный человек из всех, кого я когда-либо встречал.

— А вы самый легковерный ребенок из всех, кого я когда-либо встречал. Да кто же в здравом уме и твердой памяти поверит обещанию человека, убивающего других ради нескольких крупиц золота?

— Но ведь то были дикари!

— Да будь они даже белые, он без колебания спустил бы курок!

— Хм! — хмыкнул Гейтс, упрямо не желая согласиться со мной.

— Более того, я могу предположить, что если Сантэр пообещал вам долю, равную своей…

— То он сдержит свое слово, — перебил меня Гейтс.

— …То только потому, что и так получит все назад.

— Вы хотите сказать, что он потом нас ограбит?

— Доля каждого из нас будет во сто крат превышать те жалкие самородки, которые несли с собой индейцы. И если он пристрелил их из-за такого пустяка, то бьюсь об заклад, что как только мы доберемся до золота, наша жизнь не будет стоить и гроша.

— Но ведь существует разница, в кого стрелять: в белого или краснокожего?

— Для человека, охваченного жаждой золота, не существует никакой разницы.

— Не могу с вами согласиться. Я готов биться с вами об заклад на любых условиях, мистер Джонс. Как только вы увидите мистера Сантэра, то сразу поймете, что он заслуживает полного доверия.

— Прекрасно! Я с нетерпением ожидаю того мгновения, когда наконец-то смогу посмотреть ему в лицо.

— В вас столько сомнений и подозрительности, сколько лягушек и пиявок в болоте. Вы можете отказаться от нашего предложения. Я и сам не знаю, как отнесется к вашему присутствию мистер Сантэр. Я-то думал, что делаю вам одолжение, предлагая ехать с нами в Магворт-Хиллз.

В его голосе зазвучала обида. Он досадовал на то, что я не проявил восторга ни по отношению к мистеру Сантэру, ни к блестящей возможности нажить состояние, ограбив апачей.

— Ну что вы, ваше предложение очень выгодно и лестно для меня. Благодарю вас, — примирительно забормотал я.

— Тогда попытайтесь проявить свою благодарность как-нибудь по-другому и не поливайте грязью джентльмена, которого вы и в глаза не видели. Давайте прекратим этот бесполезный спор, будущее нас рассудит.

Мы перевели разговор на другое, причем мне удалось рассеять возникшее между нами недоверие. Я не сомневался в том, что, если бы я назвался своим вестменским прозвищем, они без спора согласились бы со мной. Однако рисковать было нельзя. Неопытные и доверчивые, они скорее могли навредить мне, чем помочь.

Уже совершенно стемнело, и пора было ложиться спать. Место для ночлега они выбрали удачно, но я все же на всякий случай внимательно осмотрел окрестности. Не заметив ничего подозрительного, я спокойно улегся. Мои случайные спутники, называвшие себя вестменами, даже не удосужились выставить часового, я же не стал вмешиваться…

На следующее утро мы продолжили путь в Магворт-Хиллз. Весь день я провел в седле, до боли в глазах всматриваясь в траву в поисках следов краснокожих. Гейтс и его товарищи пребывали в безмятежном состоянии, уверенные, что одно имя Сантэра защитит их от индейцев и что любые предосторожности будут лишними. Я не мог им возражать, чтобы не вызвать подозрений, но не сомневался, что встреться нам кайова — они с первого взгляда узнают меня и тогда мне несдобровать.

Вечером мы встали на ночлег в открытой прерии. Беспечные охотники за чужим золотом вознамерились было развести костер, но, к моей радости, не нашли хворосту. Ночь была теплая, и мы не озябли. Поутру мы доели остатки вяленого мяса и не мешкая продолжили путь. Теперь мы должны были добывать себе пропитание охотой.

— Может быть, вы хороший траппер, но умеете ли вы охотиться, мистер Джонс? Попадете ли вы в зайца с расстояния в сто шагов?

— С расстояния в сто шагов, говорите? — переспросил я. — Далековато.

— Как пить дать промахнетесь, — подшучивал надо мной Гейтс. — Зря вы тащите с собой свою старую пушку. Из нее можно застрелить слона, но только не мелкого зверя.

— Вы хотите сказать, что стреляете лучше моего?

— Именно это я и хочу сказать. Мы охотники, настоящие вестмены.

— Ну, этого маловато, чтобы раздобыть себе обед.

— Что же еще вам надо?

— Дичь. Вы можете быть замечательным стрелком, но если мы не встретим зверя, то, несмотря на всю вашу меткость, нам придется голодать.

— Не беспокойтесь, мы найдем, на что поохотиться.

— В прерии? В это время года здесь можно встретить только оленей, а они не подпустят вас на выстрел.

— Да, кое-что вы знаете, но не все. В Магворт-Хиллз хватает лесов, так что голодать мы там не будем. Мистер Сантэр сказал нам, что в тех местах много дичи.

— Когда же мы туда доберемся?

— К полудню, если только не сбились с пути, — ответил мне Гейтс, вглядываясь в даль.

Я лучше их знал, что мы двигались в верном направлении и что еще до полудня увидим горы Наггит- циль. Им казалось, что они сами выбирают дорогу, но в действительности я вел их через прерии кратчайшим путем.

Солнце еще не достигло зенита, когда далеко на юге равнину сменили возвышенности, поросшие лесом.

— Это и есть Магворт-Хиллз? — спросил Клай.

— Да, — ответил ему Гейтс. — Мистер Сантэр подробно описал мне, как они выгладят. Все сходится. Через полчаса будем на месте.

— Боюсь, что нет, — возразил Клай.

— Почему?

— Ты забыл, что горы с севера недоступны для всадников.

— Я ничего не забываю, дружище. Я хотел сказать, что через полчаса мы будем у подножия гор, а потом объедем их и с юга попадем в долину, которая разделяет горы на две части.

Я вмешался в их беседу, чтобы потихоньку выяснить, насколько хорошо описал им Сантэр местность, по чему можно было бы судить, насколько он был откровенен с ними.

— Наверное, в этой долине мы и встретимся с мистером Сантэром?

— Нет, мы будем ждать его в горах.

— А мы проедем туда на лошадях? Там есть дорога?

— Дороги нет, но есть высохшее русло реки. Проехать там нельзя, но можно пройти пешком и провести лошадей за собой.

— А зачем? Какого черта нам лезть в горы? Не лучше ли остаться внизу?

— Не лучше. Апачи спрятали золото где-то на вершине. Разве я не говорил вам, что там находятся могилы вождя и его дочери?

— И мы разобьем лагерь прямо у могил?

— Да. Что ж тут такого?

— И будем там ночевать?

Я задал этот вопрос преднамеренно: я стремился во что бы то ни стало отыскать завещание Виннету, а для этого мне надо было разрыть основание могилы Инчу-Чуны. И именно там им вздумалось разбить лагерь! Желая избавиться от свидетелей, я подумал было, что, может быть, суеверный страх заставит моих случайных попутчиков обосноваться подальше от могил.

— Почему вы спрашиваете, где мы будем ночевать? — Гейтс обнажил зубы в улыбке, предвкушая потеху.

— Как вам сказать… я чувствую себя неловко вблизи могил, — ответил я.