Остальные тоже засмеялись, а я совершенно серьезно спросил:

— Что вас так веселит, господа? У человека, тридцать лет просидевшего за книгами, зрение становится не таким острым. В конце концов, лучше стрелять метко в очках, чем палить мимо цели без них.

— Вы совершенно правы, сэр, — потешался коротышка. — Хотел бы я посмотреть на вас, когда вы нос к носу столкнетесь с краснокожими! Пока вы будете протирать и надевать очки, с вас десять раз успеют снять скальп. Ну вот, вам и тут не везет, стоило вам взять в руки ружье, как птица упорхнула.

— Не беда, поищем другую цель, — ответил я хладнокровно.

Полетав над нами, птица села на куст в двадцати шагах от нас, попасть в нее не составляло труда даже плохому стрелку. Но тут высоко в небе послышалось пение жаворонка.

— Вы видите жаворонка, джентльмены? — спросил я, задирая голову. — Попробую-ка я достать его оттуда.

— Бросьте вашу затею! — воскликнул толстяк. — Чего доброго наделаете дробью дырок в небе, и оттуда пойдет дождь. Такое не по плечу самому Олд Файерхэнду и старику Сан-Иэру!

— Поживем — увидим, — ответил я, поднял вверх оружие и нажал на курок.

— Я же говорил вам! — злорадствовал толстяк. — Птица испугалась выстрела и улетела.

— Сейчас вы увидите, зачем мне нужны очки, — ответил я, откладывая флинт в сторону. — Жаворонок лежит шагах в восьмидесяти от нас прямо на рельсах.

Пассажиры гурьбой побежали туда, куда я им указал, и несколько минут спустя принесли птицу. Толстяк долго переводил взгляд с меня на мертвого жаворонка и наконец воскликнул:

— Черт возьми, вы действительно попали в него, к тому же не дробью, а пулей.

— Вы хотели, чтобы я стрелял дробью? А мне говорили, что вестмены не опускаются до стрельбы дробью, для них это детские игры.

— Простите, сэр, — начал извиняться коротышка, — но я еще никогда не был свидетелем подобного выстрела. А может быть, это случайность? — и он хитро посмотрел на меня.

— Укажите мне на другую цель.

— Не стоит. Я верю вам, сэр. Наверное, вы хотели подшутить надо мной и прикинулись гринхорном. Ну что же, смейтесь на здоровье, я человек необидчивый. Прошу вас, давайте отойдем в сторону.

Он потянул меня за собой, к тому месту, где мы осматривали следы, оставленные шайкой. Там он достал из кармана лист бумаги и приложил его к одному из отпечатков копыт гнедого жеребца, принадлежащего главарю.

— Все сходится, — задумчиво произнес он. — Сэр, скажите мне честно: вы можете распоряжаться своим временем? Не согласитесь ли вы отложить путешествие в Титон?

— В настоящее время я свободен и могу делать все, что мне заблагорассудится.

— Прекрасно. Вам когда-нибудь приходилось слышать про Фреда Уокера? Его еще называют Толстяком Уокером.

— Да, говорят, что он опытный вестмен и хороший следователь, к тому же знает несколько индейских диалектов.

— Так это я и есть, сэр.

— Я так и думал. Вот вам моя рука. Рад с вами познакомиться, сэр.

— Надеюсь, что скоро мы познакомимся поближе. Дело в том, что у меня есть веские основания искать встречи с неким Геллером. Его совесть и раньше была нечиста, а теперь он возглавил шайку беглых преступников. На этой бумаге вы видите отпечаток копыт его коня, он в точности совпадает с найденными нами следами. А так как Геллер хромает на правую ногу, я совершенно уверен: здесь побывал он, и никто другой.

— Геллер? — переспросил я. — Вам известно его имя?

— Его настоящее имя Сэм, но он пользуется разными именами.

— Сэмюэль Геллер? Кажется, я слышал о нем. Не он ли служил бухгалтером у нефтяного короля Реллоу? Говорят, он сбежал от хозяина, прихватив целую кучу денег.

— Да, это он. Мерзавец уговорил кассира открыть сейф и бежать вместе с ним, а потом пристрелил его, чтобы не делиться. В погоню за ним пустились двое полицейских, но он убил их. Его схватили в Новом Орлеане, когда он садился на судно, уходящее в Мексику. Геллеру чертовски везет — накануне суда он задушил тюремного сторожа и бежал. На Востоке ему уже нельзя было оставаться, и он подался на Дикий Запад, где до сих пор безнаказанно грабит и убивает. Пора показать ему, что у закона длинные руки.

— Вы хотите поймать его?

— Он будет мой, живой или мертвый.

— У вас с ним личные счеты?

Толстяк Уокер какое-то время молча смотрел в землю, а потом сказал:

— Мне не хотелось бы раскрывать все карты, сэр По крайней мере сейчас, когда мы так мало знаем друг друга. Вам не кажется странным, что я ехал на этом поезде, но еще долго искал бы Геллера, не обрати вы мое внимание на его следы? Без вас я не догадался бы что главарь шайки ездит на гнедом жеребце и хромает. Поэтому я сейчас же сойду с поезда и пущусь в погоню за Геллером. Не согласитесь ли вы, сэр, составить мне компанию?

— Но ведь я гринхорн! — рассмеялся я весело.

— Ну что вы, сэр! Я не хотел вас обидеть! Не обращайте внимания на мои слова. Меня ввел в заблуждение ваш внешний вид: судя по нему, вам место в светском салоне, а не в прерии. Никогда в жизни мне не доводилось встречать человека, который преспокойно водружает на нос очки и целится в птицу в поднебесье. Я виноват и прошу меня извинить. Итак, вы согласны составить мне компанию?

— А не лучше ли будет присоединиться к людям, которые скоро прибудут сюда с соседней станции, чтобы пуститься вдогонку за бандитами?

— И не говорите мне об этом! От них будет мало проку. Один вестмен стоит больше, чем целая толпа сброда. Да, дело нам предстоит опасное, но я думаю, что вам не чужда жажда приключений, а острые ощущения я вам обещаю, и в большом количестве.

— Ничего не имею против острых ощущений, — ответил я, — но мне не нравится совать нос в чужие дела. Мне безразличен Геллер, к тому же я не уверен, что буду для вас желанным товарищем.

Фред Уокер хитро прищурился, его маленькие глазки сверкнули, и он сказал:

— Вы говорите одно, а думаете совсем другое: подойду ли я вам? Разве не так? Давайте говорить начистоту. Толстяк Уокер не спешит знакомиться с каждым встречным, я предпочитаю путешествовать в одиночку, но если уж беру кого-нибудь к себе в компанию, то этот человек должен заслужить мое доверие. Вы меня понимаете?

— И я придерживаюсь того же мнения. Выбирать себе спутника необходимо крайне осторожно. Ведь бывает так, что встретишься с приятным на первый взгляд человеком, ложишься спать вечером, а поутру и вашего товарища, и вашей лошади след простыл. Но это еще полбеды, бывает и хуже.

— Господи! Неужели вы думаете, что я способен на такую подлость?

— Нет, не думаю, — ответил я, — так как по вас видно, что вы человек честный. К тому же, насколько я знаю, среди полицейских негодяев почти не бывает.

Толстяк изменился в лице и воскликнул:

— О чем вы, сэр?

— Успокойтесь, мистер Уокер. Внешне вы не похожи на полицейского, именно потому, наверное, вы хороший сыщик. Я вас раскусил, но в будущем соблюдайте осторожность. Как только в прерии станет известно, что Толстяк Уокер разъезжает взад и вперед, чтобы выследить нескольких бежавших от правосудия джентльменов, его похождения на Диком Западе закончатся раз и навсегда.

— Вы ошибаетесь, сэр! — пытался переубедить меня коротышка.

— Вам нечего волноваться, я принимаю ваше приглашение. Мне будет приятно задать хорошую взбучку этим негодяям. Опасности меня не пугают, так как в прерии с ними приходится встречаться чуть ли не каждую минуту. Однако меня настораживает то, что вы скрывали от меня свои намерения. Когда я соглашаюсь принять участие в таком деле, я должен знать, кто будет моим товарищем.

Фред Уокер задумчиво смотрел в землю, затем поднял взгляд на небо, наконец перевел глаза на меня и произнес:

— Хорошо, сэр, я откроюсь вам. Несмотря на ваш вид, в вас есть нечто, что заставляет меня, старого