мы не встретили бледнолицых из форта, и теперь никто не помешает нам переправиться через реку. Уже завтра собаки апачи взвоют от страха, когда увидят нас в своих стойбищах.

Белый Бобр был опытным вождем; прямой, как стрела, след его отряда привел нас к броду: широкая Рио-Гранде была в этом месте неглубока, кое-где виднелись песчаные отмели. Однако быстрое течение размывало их, и неосторожный путник рисковал угодить в глубокую яму.

Судя по следам, главный отряд команчей провел ночь на этом берегу реки, и только с рассветом, так же как и мы, тронулся в путь. Отпечатки человеческих ног на песке говорили о том, что несколько воинов шли впереди и отмечали переправу ветками. Мы воспользовались оставленными передовым отрядом команчей знаками и легко переправились на другой берег. Я надеялся, что мы нагоним Белого Бобра — по моим расчетам, он не мог двигаться так же быстро, как мы, из опасения угодить в засаду. Но время шло, а ничего не указывало на скорую встречу.

Зеленый оазис близ реки кончился, снова мы оказались среди песков, на широкой равнине с редкими кактусовыми зарослями. К полудню миновали цепь небольших холмов.

Я удивлялся выносливости индейских лошадей, бежавших все так же резво. Ланге с сыном и слуга негр на своих хваленых конях с трудом поспевали за отрядом, в то время как наши с Олд Дэтом лошади без устали шли и шли ровным галопом, подтверждая тем самым ценность подарка сеньора Атанасио. Уже смеркалось, когда мы пересекли дорогу из Сан-Фернандо на Баию, за которой след повернул к юго-западу. Но уже через четверть часа обнаружилось, что главный отряд резко изменил направление. Почему? Олд Дэт и предводитель отряда команчей соскочили на землю, чтобы как следует рассмотреть следы.

— Здесь они останавливались, — объяснил мне Олд Дэт. — Прибыли два всадника, скорее всего разведчики, и принесли вести, которые заставили Белого Бобра пойти в обход.

Понукая измученных лошадей, мы повернули на юг по следу, покуда он еще был виден, стараясь покрыть за день как можно большее расстояние. Команчи торопились нагнать своих, я с нетерпением ожидал встречи с негодяем Гибсоном. Но когда окончательно стемнело, нам все же пришлось остановиться и подумать о ночлеге. Мы уже собирались спешиться и расположиться в неприютной пустыне прямо на песке, как вдруг мой конь фыркнул и, жадно втягивая ноздрями воздух, понес меня в темноту. Я догадался, что животное почуяло воду, и отпустил поводья; остальные без слов последовали моему примеру. Вскоре мы уже были на берегу небольшой реки.

Что может быть желаннее для путника и для изнуренного скачкой коня, чем глоток воды? Утолив жажду, краснокожие выставили часовых вокруг своего лагеря, а мы устроились несколько поодаль. Олд Дэт долго гадал, к какой реке мы вышли, и в конце концов пришел к выводу, что это Моралес, впадающая в Рио- Гранде у форта Дункан.

Едва забрезжил рассвет, мы переправились на другой берег, снова вышли на след и погнали лошадей. Около полудня впереди показались голые скалы.

— Не могу взять в толк, — ворчал Олд Дэт с озабоченным видом, — какого черта Белый Бобр повернул в эти края? Вы представляете, куда нас занесло?

— Нет, но я полагаюсь на вас.

— Вам приходилось слышать о пустыне Больсон де Мапими?

— Никогда.

— Испокон веков пустыня Мапими была пристанищем диких орд, откуда они совершали набеги на соседей. Но не думайте, что мы попадем в рай земной с плодородными пашнями и цветущими садами. История учит нас, что пустыни периодически становятся прибежищем воинственных племен. До разбойников и головорезов, населяющих это плоскогорье с его ущельями и перевалами, невозможно добраться, чтобы наказать их за грабеж. Я слышал от знающих людей, что здесь есть и стойбища апачей, и если команчам вздумается напасть на них, то вряд ли Белому Бобру удастся унести ноги — наверняка Виннету уже приготовил им мышеловку.

— О Боже! Но ведь в нее попадем и мы!

— Пусть вас это не пугает. Мы не ссорились с апачами, войну им не объявляли, и я надеюсь, что они отнесутся к нам как к друзьям. В крайнем случае вы покажете им тотем Инда-Нишо.

— Может быть, стоит предупредить об опасности команчей?

— Попробуйте, сэр. Искренне желаю вам успеха. Вы можете сколько угодно твердить им, что они дураки, но команчи вам не поверят. Они всегда верят только себе. Я уже переговорил с предводителем отряда и высказал мои опасения, на что он мне ответил, что последует за Белым Бобром хоть в Страну Вечной Охоты, а бледнолицые трусы, то есть мы, могут катиться куда угодно.

— Какая наглость!

— Да уж, команчей не учили вежливости и хорошим манерам. Но отступать нам некуда, даже если там, в горах, нам готовят горячую встречу. Не вешайте нос, сэр. Мы покинули пределы Соединенных Штатов, но каким образом и когда сумеем вернуться обратно? Отнеситесь к будущему как к книге. Чтобы узнать, о чем она, надо прочесть ее до конца!

До сих пор я был совершенно уверен, что нам удастся нагнать Гибсона еще на территории Соединенных Штатов, но теперь становилось очевидным, что придется следовать за ним в Мексику, к тому же в самые глухие и опасные места. Путь в Чиуауа пролегает через северную окраину пустыни Мапими, нам же пришлось отклониться к югу, где ни одна страховая компания не даст за жизнь путешественника ни цента. К невеселым раздумьям прибавлялась усталость, противостоять которой не могли даже команчи, осунувшиеся и потерявшие свои бравый, воинственный вид. С тех пор как мы вместе с ними покинули асиенду сеньора Атанасио, мы мчались, не переставая понукать измученных лошадей. У индейцев кончился пеммикан, наши запасы продовольствия, подаренные нам щедрым кабальеро, также таяли на глазах. Дорога мало-помалу шла в гору, и вскоре перед нами блеснули под полуденным солнцем скалы, лишенные растительности. Мы буквально протискивались в узкие проходы между глыб и утесов, пышущих зноем, словно раскаленные камни очага. Лошади перестали обращать внимание на шпоры и сбавили шаг. В небе прямо над нами кружили стервятники в надежде на обильную поживу. Наконец, миновав очередной поворот, мы заметили вдали темную полоску леса на горизонте. Кони, словно почувствовав, что пустыне скоро конец, побежали резвее.

Лицо Олд Дэта озарила улыбка, и он сказал:

— Вот теперь я догадываюсь, куда мы направляемся. Сдается мне, что мы вышли к Рио-Сабинас, берущей исток в Мапими. Если команчи пойдут по течению реки, наше путешествие превратится в загородную прогулку: где вода, там трава, жизнь и дичь для пропитания даже в этих забытых Богом местах.

Следы повернули к востоку, мы въехали в узкое ущелье и, миновав его, увидели расстилавшуюся перед нами зеленую долину, по которой протекал ручей. Осатаневшие от жажды лошади закусили удила и бешеным аллюром понеслись к воде, даже команчи не могли справиться с обезумевшими животными и покорно тряслись в седлах, отпустив поводья.

Когда и люди и лошади утолили жажду, мы снова тронулись в путь. Доехав до впадения ручья в небольшую речушку, наш отряд повернул вверх по течению и вскоре оказался в тесном каньоне с отвесными стенами, из которых торчали там и сям кусты. Вдали виднелась прерия, чья зелень ласкала наши до боли истерзанные слепящим солнцем глаза.

Стало смеркаться, пора было искать место для ночлега. Предводитель команчей облюбовал группу деревьев у склона и повел туда свой отряд, заставив и нас следовать за ним. Наши лошади спотыкались от усталости, и нам ничего не оставалось, как подчиниться. Уже почти в полной темноте мы подъехали к рощице, когда внезапно раздался грозный окрик на языке команчей. Предводитель что-то весело ответил, затем приказал нам остановиться и, взяв с собой Олд Дэта, поскакал на голос. Через несколько минут вестмен вернулся и сказал:

— Догнали наконец. Здесь неподалеку команчи разбили лагерь. По всем признакам мы должны были настичь их только завтра, но краснокожие, опасаясь встретить врага, решили остановиться и выслать разведчиков. Разведчики вернулись еще не все. Поезжайте за мной, сейчас мы увидим костры команчей.

— Странно. Я слышал от бывалых людей, что краснокожие не разжигают огонь в походе, — деланно удивился я.