А для зятя — прежде прочих. Молвит Похъёлы хозяйка: 'Ой ты, девочка-малютка! Принеси-ка пива в кружках, В кружках, что с двумя ушками, Всем гостям на угощенье, А для зятя — прежде прочих!' Принесла девчонка кружку, Та служанка нанятая, Чтоб кругом ходила кружка, С пивом спелым чтоб гуляла, Чтобы хмель с бород струился, Пена белая стекала У гостей, на свадьбу званных, А у зятя — прежде прочих. Что ж тогда случилось с пивом, Что вспененное сказало, Как к певцу оно попало, Знаменитому досталось? Старый, верный Вяйнямёйнен Охранитель всех напевов,- Знаменит искусством пенья, Всех сильнее в заклинаньях. Взял он пиво прежде прочих, Говорит слова такие: 'Пиво, доблестный напиток! Да не пьют тебя в молчанье! Дай мужам охоту к песне, Золотым устам — к напеву!' Удивляется хозяин, А хозяйка слово молвит: 'Что-то песни поувяли, Языки перетупились, Дурно ль пиво я сварила, Налила ль питья плохого, Что певцы не запевают, Не похвалятся напевом, Не зальются, золотые, И кукушка не ликует? Кто ж начать здесь должен песни, Голос чей раздаться должен, В Похъёле на славном пире, В Сариоле на пирушке? Не поет ведь здесь скамейка Без людей, на ней сидящих, Не звучит здесь пол в покоях Без людей, по нем ходящих; Здесь окно не веселится Без хозяев у окошка, Не шумит здесь стол краями Без людей, за ним сидящих, Не гудит окно для дыма Без людей, внутри живущих'. На полу сидел ребенок, На печной скамье малютка. И сказал тот мальчик с полу, С той печной скамьи ребенок: 'Я вот мал и юн годами, Я и слаб, и тонок телом, Но пусть будет по желанью, Не поют ведь те, кто толще, Мужи сильные примолкли, Не хотят здесь веселиться, Я спою, худой мальчишка, Я спою, ребенок тощий; Хоть мое и худо тело И совсем без жира бедра, Чтобы вечер был веселым, Был прославлен день прекрасный'. На печи старик лежал там, Говорит слова такие: 'Не должны петь песен дети, Лопотать пустые вещи: Много лжи в ребячьих песнях. В песнях девушек нет смысла! Пусть споет премудрый песню, Тот, чье место на скамейке!' Старый, верный Вяйнямёйнен Тут такое молвил слово: 'Есть ли кто из молодежи, Есть ли кто в честном народе, Кто б сложил с рукою руку, Положил бы их друг к дружке И потом бы начал пенье, Пенье радостное поднял, Чтобы день наш был веселым, Чтобы вечер был прославлен?' Говорит старик на печке: 'С давних лет здесь не слыхали, Не слыхали, не видали Никогда, ни разу прежде Певуна меня сильнее, Заклинателя мудрее С детства, как познал я лепет, Как ребенком пел я часто У широкого залива, На полях шумел, бывало, Как взывал в лесу сосновом, Распевал я в рощах темных,-